Яблоня Сиверса, являясь прародительницей всех яблонь на земле, уникальна, но ее существование находится под угрозой — деревья гибнут гектарами
И для того, чтобы разобраться с вопросом, что за напасть свалилась на «Эдемов сад», и как спасти это доисторическое чудо, в Алматы собрались ведущие специалисты в области ботаники со всех континентов планеты.
Именно яблони прославили Алма-Ату — Алматы на весь мир как город уникального апорта, плод которого в лучшие времена мог превышать один килограмм. И не только апорт, но и обычная «дичка» своими достоинствами восхищала целые поколения. Еще не прошло и века с того времени, когда непроходимые яблоневые сады подпирали старый город с южной стороны, где сейчас проложен проспект Аль-Фараби. К слову сказать, теперь душистые яблоневые сады сменили развлекательные клубы, модные бутики и безликие в архитектурном плане коттеджи — удручающий облик, который можно сравнить с «надгробными плитами» былого изобилия.
Да, именно антропогенный фактор стал одной из основных причин не только исчезновения апорта в классическом его представлении, но и гибели в Иле-Алатауском национальном парке сотен тысяч деревьев яблони Сиверса.
И если мельчание апорта — это условно наша, алматинская, беда, то усыхание яблонь Сиверса — проблема международная. И вот почему. Это плодородное дерево уже давно заинтересовало ученых с разных уголков нашей планеты. Изучая структуру плодоносного дерева, ученые сначала предположили, а в дальнейшем и подтвердили, что генетический код яблони Сиверса схож практически со всеми яблонями на планете. Фактически это единственный сохранившийся с доисторических времен исходный биоматериал, из которого и произошло все то изобилие сортов, которое мы можем встретить сегодня.
Ученым и биологам этот материал дает незаменимый фундамент, который позволит исправить ошибки прошлого. Дело в том, что другие яблони в течение столетий неоднократно скрещивались и многократно колировались. Эти мутации в некоторой степени помогали решить ряд насущных проблем, например, в борьбе против какого-нибудь заболевания или в выведении более красочного и визуально аппетитного плода, но в конечном итоге все эти изменения ослабляли иммунную систему яблонь.
Сегодня это привело к тому, что многие современные сорта яблонь имеют слабую генетическую структуру, которая легко подвергается как различным болезням, так и нежелательным мутациям.
Единственный способ возродить тот или иной сорт — скрестить его с первоисточником, то есть с яблоней Сиверса. Вот и получается, что наша «дичка» — это не просто красивое и сочное яблоко, а биологический первоисточник. В настоящее время мировая яблоневая индустрия испытывает кризис: сады в Европе, США, Азии обрабатываются от вредителей до 20 раз в год. А причина проста — у яблонь нет устойчивости к паразитам и болезням. Куда обращаться?
Яблоня Сиверса — последний и самый перспективный резерват. Это хорошо понимают на Западе, в отличие от нашего отечества, которое до сих пор не осознало масштаба и глубины проблемы. Американцы, например, работают у нас в этом направлении уже с начала 80-х годов. Именно они исследовали в Заилийском Алатау все дикие плодовые леса, составили их подробный каталог.
Заилийская дичка имеет много сортов, начиная от столового сорта и заканчивая сидровым. У этих диких яблонь наблюдается великолепная устойчивость практически ко всем болезням и вредителям садов — к «ржавчине», мучнистой росе и т. д. Во всяком случае, так было раньше.
В конце прошлого десятилетия у казахстанских плодовых деревьев появился новый враг — яблонная моль (Hyponomeuta malinella). Отличительная черта этого вредителя в том, что он нападает исключительно на дикую яблоню, абсолютно не отвлекаясь на другие породы. Тогда — в 2007 году — мы отбили атаку непрошеного гостя, и яблоневые леса Джунгарского Алатау вздохнули с облегчением. В прошлом году моль вновь дала о себе знать. Несмотря на то, что для яблони Сиверса это серьезная угроза, назвать ее катастрофической все же нельзя. Ведь есть кардинальные меры, которые позволяют решить эту проблему.
Намного больше вопросов вызвала другая проблема — бактериальный ожог, вспышки которого разбросаны хаотично. Эту болезнь вызывает бактерия Erwynia amelovora — и поражает она все части дерева: от корней до плодов и листьев.
В мире бактериальный ожог известен уже давно, и первые его очаги были зафиксированы еще в 1880 году на территории Северной Америки. На протяжении практически столетия это была исключительно американская «хворь», которую океан сдерживал в изоляции от всего мира. Но увеличение товарооборота в конце XIX — начале XX веков привело к тому, что в 1957 году зараженные саженцы были ввезены на территорию Западной Европы. Быстрое распространение и отсутствие препаратов по борьбе с бактериальным ожогом поставили биологов в тупик, а сама болезнь получила второе название — «чума» плодовых садов. Ведь полностью уничтожить бактерию можно было только путем сожжения всего дерева.
До Казахстана эта гадость добралась лишь в прошлом десятилетии. Когда именно, сказать сложно, в этом вопросе мнение ученых разошлось: одни утверждают, что ввоз зараженных саженцев произошел в 2008 году, другие называют 2010 год — дату, когда факт наличия бактерии был научно подтвержден и зафиксирован.
За этот сравнительно небольшой срок бактериальный ожог показал и нам свою всеядность. На сегодняшний день в Казахстане сохраняется риск потери до 50 процентов садов от карантинного заболевания.
И вот с 25 по 27 августа ведущие ученые более чем из 30 стран мира, куда вошли США, Турция, Болгария, Польша, Чехия, Италия, Россия, Таджикистан, Узбекистан и другие, делились накопленным опытом и практикой. Чтобы остановить начавшееся в Казахстане массовое усыхание не только яблонь Сиверса, но и всех других плодовых деревьев и кустарников, ученым необходимо наметить совместные пути решения проблемы, а также срочно составить программу борьбы с бактериальным ожогом.
Как считает доктор биологических наук профессор Магжан Исин, Казахстану нужно очень осторожно отнестись к появившейся проблеме, ведь ее последствия могут стать катастрофическими.
— Более сорока стран мира борются с «Эрвинией», так называется эта напасть, уже более полувека, и до сих пор не найдено универсального средства, которое позволило бы решить вопрос раз и навсегда, — рассказывает нам Магжан Малгеждарович. — Понятно, что перед нашими учеными сейчас стоит большая задача — побороть болезнь. Но тут нужно четко ощущать свои силы. Стоит ли разрабатывать какой-то свой препарат? Думаю, нет! Биологи со всего мира за прошедшие десятилетия провели тысячи экспериментов, и именно их опыт нужно использовать. Существует ряд препаратов, которые могли бы изменить ту тенденцию развития болезни, которую мы наблюдаем сегодня. Конечно, обязательно нужно провести опытно производственную проверку всех предложенных средств на предмет возможности их использования в Казахстане. Именно в это русло нужно направлять как силы, так и средства.
Профессор Магжан Исин: «Не нужно изобретать велосипед»
Эксперты в других станах действительно прошли через все те этапы, в которых наши ученые делают первые шаги. Но в действительности отнюдь не все меры применимы у нас. На конференции было зачитано множество докладов по методам и инструментам борьбы с бактериальным ожогом. Если опустить некоторые разночтения, то больших отличий в методе борьбы с «Эрвинией» нет, а все действия сводятся к четырем основным пунктам.
Первый — разведение устойчивых к болезни сортов. Например, в Турции эту болезнь знают с 1985 года — именно тогда была зафиксирована первая вспышка. За этот период «погорело» немало деревьев, и в 1999 году турецкие биологи провели колоссальную работу, опросив всех крупных садоводов страны. Было обработано 10 000 проб, из которых 21 процент оказались наиболее стрессоустойчивы к болезни.
— Яблони, у которых есть хорошая устойчивость к «Эрвинии», есть и у нас, причем выросшие естественным путем, а не посредством селекции, — говорит ученый. — Одновременно есть и такие сорта, которые бессильны перед ней — апорт сильно страдает и практически не имеет иммунитета против этой болезни. Слабая эффективность этого способа заключается в том, что для его реализации необходим большой промежуток времени — 20–30 лет. За этот период та же бактерия может выработать новый штамм, которому выведенные сорта уже не смогут противостоять. Это решение хорошее, но лишь на сравнительно небольшой промежуток времени.
Второй — обрезка зараженных плодов и веток, выкорчевывание деревьев с последующим их сжиганием. Этот способ по-настоящему эффективен, поскольку полностью уничтожает бактерию Erwynia amelovora. Для небольших, по большей части частных, садов этот способ применим. Но тут необходима поддержка государства.
Например, биолог выявит на территории частного сада больное дерево и в зависимости от степени заражения вынесет вердикт о необходимости выкорчевывания… Но какой фермер даст согласие на уничтожение дерева с зараженными ветвями, которое он десять лет выращивал? Кто возместит ущерб? Этот механизм необходимо прорабатывать!
В случае с дикими яблоневыми садами еще сложнее. Пусть никто здесь не противится ликвидации, но и осуществить санитарную вырубку нереально — плотность яблоневых садов такова, что передвигаться по ним практически невозможно.
Третий пункт — использование медьсодержащих препаратов. Проверено всеми, работает. Но эти препараты лишь на некоторое время локализуют болезнь, останавливая колонизацию деревьев. Как только химикаты теряют свои свойства, процесс распространения продолжается. Допустим, в Польше этот метод работает отлично, поскольку они обрабатывают сады 15–18 раз за сезон. Увы, но наши фермеры едва ли могут позволить себе обработку деревьев 2–3 раза за год.
Четвертый пункт, который пропагандируют американские специалисты, — использование антибиотиков. Как заявили многие ученые, прибывшие из США, по их мнению, антибиотики являются обязательным элементом в комплексе борьбы с бактерией Erwynia amelovora, с чем, собственно говоря, категорически не согласны европейские специалисты, где использование препаратов с содержанием антибиотиков запрещено. К слову, как в Казахстане, так и на территории остальных стран постсоветского пространства сохраняется аналогичное табу.
яблоня Сиверса
Справка «МК»: По официальным источникам, яблоня Сиверса — это дерево высотой 2–6 м. Одиночные деревья достигают высоты 10–14 м, их диаметр 35–50 см, они доживают до 120-150-летнего возраста. В горах Лепсинского филиала РГУ «Жонгар-Алатауский» ГНПП на высоте 1200–1600 м над уровнем моря есть группы деревьев, достигающие высоты 12–15 м с диаметром ствола 60–90 см и возрастом 120–170 лет. Одиночные экземпляры яблонь достигают высоты 15–18 м и имеют диаметр ствола от 1 до 1,5 м, и возраст таких деревьев 250–300 лет, определенный приростным буравом. Данные деревья до сих пор дают годовой прирост и плодоносят — это значит, что они и сейчас растут, и объем ствола будет увеличиваться в дальнейшем.
http://mk-kz.kz/