В сравнении с развитыми странами
ДМИТРИЕВ: Добрый день, уважаемые радиослушатели, в эфире «Столицы FM» программа «Сухой остаток», меня зовут Олег Дмитриев. Тема сегодняшнего эфира – «Мясное скотоводство как локомотив аграрного сектора и поставщик новых экспортных продуктов». Вот так витиевато, на первый взгляд, мы назвали наш сегодняшний эфир. Но говорим мы, по крайней мере, на вполне понятные и актуальные темы, будем говорить сегодня об агропромышленном комплексе.
Представляю гостя: сегодня в студии Виктор Линник, президент агропромышленного холдинга «Мираторг». Добрый день, Виктор.
ЛИННИК: Добрый день.
ДМИТРИЕВ: Ну что ж, давайте сразу начнем. Если не возражаете, хотелось бы от вас услышать, как, на ваш взгляд, сейчас выглядит наш аграрный комплекс, наш российский, да? Как живут наши российские аграрии, насколько легко им в нынешних сложившихся условиях, собственно, работы на этом рынке?
ЛИННИК: Ну, в принципе, в России сейчас активно развивается индустриальное производство мяса. То есть это и мясо птицы, и свинина, и говядина. По мясу птицы мы уже достигли параметров госпрограммы, то есть всего 10% от общего потребления составляет импорт. По свинине импорт еще около 30%, есть над чем работать. По говядине, конечно же, самая сложная ситуация, то есть порядка 40-50% составляет импорт. Я считаю, для России, которая имеет все условия климатические и другие для эффективного производства мяса, ввозить 2 миллиона тонн в год импорта – ну, это неправильно.
ДМИТРИЕВ: Это неправильно. Ну, именно поэтому, видимо, государственная программа сейчас нацелена на импортозамещение, да?
ЛИННИК: Абсолютно верно. За последние 6 лет была проделана огромная работа, в частности, и государство поддерживало нас как сельхозпроизводителей в части субсидированной процентной ставки по кредитам. И государственная программа была сейчас принята до 2020 года. В принципе, все в целом стратегические условия созданы, и работать можно и нужно.
ДМИТРИЕВ: Работать можно и нужно, но… наверное, какое-то «но» после этой фразы обязательно звучит, да?
ЛИННИК: Конечно. Вы знаете, у того, кто работает, всегда есть какие-то вопросы в части… Ну, мы собрались сейчас говорить в основном о мясном скотоводстве, и, мне кажется, потенциал у этого направления просто огромный.
К сожалению, еще в советское время было принято решение развивать молочное скотоводство, и мясо, которое мы потребляли, оно было… как корова перестала доиться – значит, пошла на котлеты. Конечно же, это было мясо не того качества и не тех характеристик, которые присутствуют сейчас в Европе, в США, в Канаде и в других странах.
ДМИТРИЕВ: Ну, смотрите, если мы говорим об этом советском прошлом, то это была стратегическая ошибка? Или просто люди, которые тогда стояли у руля этой отрасли, они видели именно так ее развитие?
ЛИННИК: Вы знаете, до 30-х годов прошлого столетия порядка 30% от общего объема поголовья было мясным. То есть это еще досталось нам из России.
ДМИТРИЕВ: Из царской России.
Виктор Линник
Виктор Линник
ЛИННИК: В советское время было принято решение, что от коровы надо иметь и молоко, и мясо. А мир, в принципе, развивался по другому пути. То есть если ты хочешь молока, то для этого есть молочный скот, а если ты хочешь мяса, то для этого есть мясной скот, там и выход, и качество этого мяса, и более низкая себестоимость. Так, например, в США 15% – молочное поголовье, 85% – мясное. В Бразилии 5% молочного поголовья и 95% мясного. И так по всему миру. За исключением, я бы сказал, Евросоюза, там 50 на 50.
А у нас еще 10 лет назад было 2% мясного поголовья…
ДМИТРИЕВ: Всего лишь.
ЛИННИК: …Да, всего лишь, и 98% молочного поголовья. Соответственно, 3-4 года назад государство занялось этим вопросом, принято было несколько программ по поддержке, и сейчас этот объем достиг порядка 10%. Но этого, конечно же, недостаточно.
ДМИТРИЕВ: Пока недостаточно. Но лиха беда начало, как говорится, да?
ЛИННИК: Да, абсолютно верно.
ДМИТРИЕВ: Если можно, Виктор, расскажите, пожалуйста, потому что я знаю прекрасно, что у агропромышленного холдинга «Мираторг» богатая история. Начинали вы и с импорта, потом перешли, так сказать, на другие формы работы, да? Расскажите, пожалуйста.
ЛИННИК: Абсолютно верно, да. Мы, в принципе, до сих пор являемся крупнейшими импортерами. Начинали мы работать 18 лет назад, когда, в принципе, ничего не было. И тогда еще, я помню, остатки сельского хозяйства были просто добиты субсидируемым импортом из Соединенных Штатов, из Евросоюза – так называемая справедливая конкуренция была.
ДМИТРИЕВ: Да-да, «справедливая», в кавычках.
ЛИННИК: Да.
ДМИТРИЕВ: Виктор, сразу вопрос у меня к вам лично. Представляете, вот эти 18 лет назад, практически добита совершенно отрасль, даже та, советская, лежит в руинах она. И вам приходит в голову мысль заняться именно этим.
ЛИННИК: Ну, она пришла в голову не совсем даже… Ну, мы всегда думали о том и знали, что в России созданы, есть все условия для того, чтобы развивать собственное высокоэффективное производство мяса. Но я бы сказал, что для нас очень поворотным был 2004 год, когда Владимир Владимирович Путин принял решение о введении квотирования, то есть об ограничении количества импорта и создании стабильных условий в плане цены. Для всех это было просто, знаете, поворотной точкой. Потом Дмитрий Анатольевич Медведев развивал в основном приоритетные национальные проекты – это субсидирование процентной ставки по инвестиционным кредитам, чтобы хотя бы как-то условия по стоимости кредитов были выровнены с нашими коллегами, там, в Евросоюзе или, там, в Соединенных Штатах…
ДМИТРИЕВ: Но это невозможно. Выровнять-то!
ЛИННИК: Ну, практически да. Ну, чтобы хотя бы в какой-то степени мы приблизились, и это были, там, не бешеные ставки по 15% на 8 лет, а чтобы мы достигли хотя бы 5-6% годовых – что уже было большим прогрессом. Потом была принята государственная программа до двенадцатого года по поддержке и развитии рынков и собственного производителя.
И потом был последний, я считаю, очень правильный шаг – до двадцатого года. Ведь проекты в свиноводстве, в птицеводстве, в сельском хозяйстве имеют окупаемость в районе 8 лет. В течение этого периода, конечно же, много факторов влияет на это: отсутствие инфраструктуры, отсутствие обученного персонала и так далее. После 2004 года мы начали активно инвестировать. Начали мы со свиноводства. С тех пор мы проинвестировали более 110 миллиардов рублей, мы сейчас крупнейший вертикально интегрированный производитель свинины. Начиная от производства зерна, комбикормов, товарного поголовья, убоя, переработки, у нас все самое современное, и все иностранные технологии мы собирали по миру самые лучшие. Ну, благодаря тому, кстати, во многом, что мы импортеры, у нас доступ к технологиям, к знаниям, к опыту наших коллег, там, в Соединенных Штатах, в Бразилии, в Европе, в принципе, есть, и мы его активно внедряем здесь.
ДМИТРИЕВ: С точки зрения конкурентного преимущества вот эта вся цепочка, можно сказать, действительно дает вам определенные преференции?
ЛИННИК: В принципе, да, и это одно из немногих наших преимуществ, которое осталось у нас после вступления в ВТО. То есть в основном это то, что мы можем сейчас консолидировать большие объемы земли и начинать свое производство от производства зерна. Производство мяса – это производное от зерна. Там, где зерно растет хорошо, экономически эффективно, надо выращивать птицу и свинину. Там, где оно растет неэффективно, но есть многолетнее пастбище, высокая, хорошая трава и достаточно влаги, надо заниматься мясным и молочным скотоводством. Вот, так сказать, общий принцип подходов.
ДМИТРИЕВ: Понятно. Вот о ВТО вы упомянули. Я так понимаю, что это, наверное, больная тема для тех, кто занимается…
ЛИННИК: Ну, я бы сказал, что да, потому что, вы знаете, мы неслись, как локомотив такой, нас разогнали. Потом мы долго, года три, наверное, говорили до вступления в ВТО, что не надо нам туда вообще в целом входить. Потому что все-таки инвестиционный период, который прошли и Соединенные Штаты, и Евросоюз, а это основные, скажем так, закоперщики в этой организации, в принципе, вокруг них все и крутится, они его прошли 20-30 лет назад. Соответственно, Россия как раз находится в той фазе, в какой 20-30 лет назад, и задачи совершенно разные.
ДМИТРИЕВ: Конечно.
ЛИННИК: То есть нам что говорили? Ребята, дескать, вступите в ВТО – поможем открыть вам экспортные рынки. Мы отвечали, что, ребята, нам…
ДМИТРИЕВ: Не нужны экспортные рынки, да?
ЛИННИК: Ну, они нужны, но сначала надо насытить собственный рынок.
ДМИТРИЕВ: Конечно.
ЛИННИК: Когда 2 миллиона тонн, знаете, по 4 доллара, 8 миллиардов в год ввозится импорта…
ДМИТРИЕВ: Да.
ЛИННИК: Мясо – это ведь еще и вершина производственной цепочки. То есть для того чтобы произвести килограмм мяса, надо произвести комбикорм, зерно, это убой/переработка и так далее. То есть это очень много смежных отраслей, которые в это вовлечены.
И, конечно же, каждая страна защищает свой рынок. Поэтому, ну, я уверен нас Евросоюз в ближайшее время ни с каким ВТО… без ВТО или с ВТО не пустит. Вот мы сейчас экспортируем в Китай, но Китай просто вынужден импортировать, потому что у него недостаточно собственных ресурсов. Юго-Восточная Азия, Китай – это перспективные для нас рынки. Но к ВТО это отношения не имеет. Но, к сожалению, ВТО нас связала во многом и в уровнях поддержки, и в защите собственного рынка от недоброкачественной продукции или опасной продукции.
Поэтому, конечно же, я бы сказал, что ВТО, ну, как мы и предсказывали… 2 года прошло после вступления, это будет в августе, и я бы предложил, наверное, коллегам, которые активно лоббировали вступление ВТО, проанализировать результаты. И тут видно, что, на мой взгляд, ни одна из отраслей Российской Федерации…
ДМИТРИЕВ: Абсолютно верно.
ЛИННИК: …Кроме проблем, от ВТО ничего не получила.
ДМИТРИЕВ: С другой стороны, два года прошло, мы проанализировали – убедились, да? Для вас это уже тогда было очевидно, для кого-то – ну, может быть, они лукавили – это стало очевидным сейчас. А что, переиграть-то уже нельзя, отмотать назад нельзя?
ЛИННИК: Вы понимаете, тут должно быть желание со стороны чиновников. У части есть это желание защищать собственного товаропроизводителя, у части есть желание, не знаю, просто съездить в Брюссель и попить вина, отдохнуть…
ДМИТРИЕВ: Совершенно верно.
ЛИННИК: …И все в процессе. Но, к сожалению, рынок наш открыт, открыт надолго. Причем взяли обязательства такие, которые находятся над законодательством Российской Федерации. То есть нас, я бы сказал, связали в инструментах регулирования рынка, в поддержке собственного товаропроизводителя очень серьезно и надолго.
Самое главное, мы-то всегда говорим, что находимся в разных фазах. Мы-то сейчас в инвестициях, то есть у нас большая кредитная нагрузка, нам надо выплачивать проценты. А что осталось из тех конкурентных преимуществ, которые были 10-15 лет назад? По газу у нас сейчас стоимость приблизительно такая же, как в США…
ДМИТРИЕВ: Конечно.
ЛИННИК: …Электричество у нас дороже. Там, отсутствие инфраструктуры тоже не добавляет нам конкурентности. Стоимость кредитов – это отдельная, так сказать, история.
Тем не менее, понятно, мы боремся, и, как я сказал, вертикальная интеграция, то, что мы начинаем от зерновых, отличает нас от наших коллег в Америке, в США, в Канаде, в Европе. Но предстоит непростая ситуация, я думаю, и, конечно же, это была ошибка, на мой взгляд, вступление в ВТО.
ДМИТРИЕВ: Ну, а сейчас все-таки помощь государства вы каким-то образом ощущаете-то?
ЛИННИК: Конечно, мы крупнейший инвестор, и надо отдать должное, что после вступления в ВТО и правительство, и Министерство сельского хозяйства отслеживают ситуацию и пытаются помочь. Просто некоторые решения можно было бы принимать гораздо эффективнее и быстрее, если бы не было вот этих внешних обязательств. То есть субсидируется процентная ставка – в результате мы получаем эффективную стоимость кредита в 4-5%. Есть регионально значимые программы, когда государство точечно поддерживает направления, которые особо значимы.
Например, у нас проект, я считаю, уникальнейший проект – это фактически создается подотрасль мясного скотоводства, как я сказал. Этот проект мы начали три года назад с «Внешэкономбанком». Банк как раз полностью подтвердил свое название как «Банк развития»: мы получили кредит на 12 лет со ставкой практически 0% годовых.
ДМИТРИЕВ: Здорово!
ЛИННИК: Ну, вот в Брянской области мы этот проект начали 3 год назад, сейчас 200 тысяч гектар обрабатывается, там 33 фермы, 230 тысяч голов абердин-ангусов стоит. Кстати, агропромышленный холдинг «Мираторг» сейчас самая крупная в мире частная компания, у которой в руках 110 тысяч коров такого уровня генетики. То есть вся база создана – это вот самое сложное, что для нас было. Ведь мясное скотоводство – это круглый год они на пастбищах: зимой при минус 30, летом при плюс 30. Но это позволяет иметь низкую себестоимость и большой выход мяса.
ДМИТРИЕВ: А почему, кстати, именно Брянская область была выбрана для этого проекта?
ЛИННИК: Вы знаете, по климату, прежде всего. И по наличию объема, масштабов с точки зрения земли. Потому что мы все-таки пропагандируем индустриальное производство, масштабное – что позволяет получить высокое качество и низкую себестоимость. Когда мы производим большой объем, а мы, например, по свинине производим 12% от общего объема России, то мы обязаны просто иметь стоимость, которая будет приемлема для потребителя. С одной стороны, это качество, с другой стороны – стоимость. То, что в мире сейчас и происходит. Ведь локомотивами производства мяса являются крупные индустриальные холдинги по всему миру, и средний оборот, для примера, составляет от 5 до 7 миллиардов долларов. В этом году, например, у нас будет около 3 миллиардов долларов оборота, наверное.
ДМИТРИЕВ: То есть вы уже приближаетесь, да?..
ЛИННИК: Ну, да, нам нужен масштаб, для того чтобы мы могли быть конкурентными.
В Брянской области прекрасный климат, там компромисс, я бы сказал: еще можно и зерновые выращивать, и прекрасная высокая трава. То есть уникальные условия для развития мясного скотоводства. Мы взяли это за центр, там 33 фермы, есть откормочник, сейчас заканчивается строительство мясоперерабатывающего комплекса, крупнейшего в России, с объемом 400 тысяч голов в год. И мы планируем активно интегрировать еще и фермеров. Потому что уровень корова-теленок как раз очень удобен с точки зрения интеграции фермерских хозяйств. Мы планируем продавать телок с нормальной генетикой, а потом по фиксированной цене выкупать товарное поголовье, телочек и бычков. Соответственно, они будут отвечать за определенный эта производства, который именно с точки зрения фермера может быть эффективным. Ну, знание технологий, ветеринарной безопасности – все эти вещи будем брать, и помогать, обучать. В принципе, тот опыт, который мы уже получили, я считаю, он уникальный, и мы готовы мультиплицировать и увеличивать масштаб.
ДМИТРИЕВ: Вот, кстати, проблема фермерства она остро стоит и до сих пор в Российской Федерации, да? В этом случае крупные холдинги, ну, такие, как «Мираторг», они могли бы каким-то образом стимулировать развитие фермерского хозяйства, потому что бедным этим частникам не так легко тоже, да?
ЛИННИК: Абсолютно верно. Вы знаете, интегрировать сложно в производство птицы, в производство свинины сложно интегрировать.
ДМИТРИЕВ: Именно потому, что технологии там, да?
ЛИННИК: Да. А вот мясное скотоводство – это, в принципе, мировая практика. Мы создаем фактически инфраструктуру, причем нас и «Внешэкономбанк», и государство активно поддерживают. Потому что у нас убой будет в две смены – 400 тысяч голов, это порядка 100 тысяч тонн мяса в год. Соответственно, половину из этого убоя мы сможем сами поставлять, а для второй половины мы рассчитываем именно интегрировать фермеров. И рассчитываем так называемый шлейф бычков от молочного поголовья, ставить на фидлотный откорм. И, соответственно, дальше мы будем получать высококачественный продукт после переработки на мясоперерабатывающем комплексе.
ДМИТРИЕВ: Но фермеру все-таки достаточно сотрудничество с крупным холдингом или ему тоже нужна государственная поддержка?
ЛИННИК: Я думаю, она в любом случае будет нужна. Просто государство должно понимать, что на входе, что на выходе. Ведь мы цепочку замыкаем, начиная от многолетних трав до…
ДМИТРИЕВ: До конечного продукта уже.
ЛИННИК: …До конечного продукта, реализации этого продукта. А фермеру проще этим заниматься именно на определенном этапе. И государству будет легче субсидировать и поддерживать фермера именно на этом этапе, будут понятны правила игры. Мы активно в этой части коммуницируем с Министерством сельского хозяйства, с правительством. Как только мы запускаем мясоперерабатывающий комплекс, а это будет в сентябре этого года, мы начнем активно интегрировать и фермеров.
ДМИТРИЕВ: Ну, и я думаю, что это у вас первый такого уровня, по крайней мере, проект.
ЛИННИК: Да, абсолютно верно.
ДМИТРИЕВ: Но есть какие-то стратегические планы, что вы, помимо этого, будете еще, может быть, в других регионах России?
ЛИННИК: Абсолютно верно, да. В ближайшее время, я надеюсь, председатель правительства Дмитрий Анатольевич Медведев поддержит как председатель наблюдательного совета «Внешэкономбанка» удвоение проекта на уровне корова-теленок как раз. И мы планируем заходить в такие области, которые граничат: это Смоленская, Калужская, Орловская область, Курская область и все Нечерноземье. И особенно важно, если вы ездите по этим нечерноземным землям, Ярославская и другие области, то, в принципе, земли не обрабатываются по 3, по 5, по 10 лет, зарастают лесом. А мясное скотоводство – это как раз тот формат, когда можно чистить от леса, сеять многолетние травы и заниматься мясным скотоводством.
ДМИТРИЕВ: То есть они будут приносить пользу.
ЛИННИК: Абсолютно верно. То есть это рабочие места там, где раньше вообще ничего не было.
ДМИТРИЕВ: Кстати, то, что они по 5, по 10 лет стоят, причина этому в том, что это, может быть, действительно, если правильно с точки зрения сельского хозяйства, не очень перспективные земли?
ЛИННИК: Ну, тут экономическая целесообразность. Потом что там, где у нас выращивается зерно в черноземах, там более скороспелое производство мяса, мяса птицы и свинины, в частности. А там, где у нас многолетние травы, где неэффективно выращивание зерна, это, соответственно, молочное скотоводство. В молочном скотоводстве у нас, как вы знаете, надо работать над эффективностью. У нас, там, в среднем 4-5 тонн на корову, а в Европе, в США – 9-10 тонн. Соответственно, поголовье там расти точно не будет. Поэтому если мы хотим добавить мяса, именно говядины, получить качество, нам надо развивать мясное скотоводство. А мясное скотоводство, если просто на уровне фермера вырастить хорошую голову – ну, что вы дальше с ней будете делать? Дальше надо откормить, получить так называемую мраморность на 9% от туши, ну, эффективно сработать и дальше превратить это в хорошее мясо, которое ляжет на стол потребителю. То есть это как раз производство на уровне крупного холдинга в данном случае. И мы, в принципе, это и выполняем, я думаю, задача эта будет решена. И я думаю, что таких проектов в России будет не только один «Мираторг», так сказать, но и еще несколько.
Конечно же, и в части говядины, если с точки зрения экспорта посмотреть – это наиболее интересный продукт и в Юго-Восточную Азию, в Китай. Потому что те пастбища, которые у нас лесом зарастают или кустарником, в Бразилии такие места все обработаны, в Америке все обработаны, а в Китае просто нет таких площадей. То есть у нас уникальные просто климатические условия созданы для того, чтобы местное скотоводство развивать.
ДМИТРИЕВ: То есть в Бразилии уже просто нет свободной земли, да?
ЛИННИК: Совершенно верно, да.
ДМИТРИЕВ: Потому что там уже все до ума доведено. Ну, наверное, через какое-то время и у нас такая же ситуация, дай бог, конечно, возникнет.
ЛИННИК: Да, абсолютно верно.
ДМИТРИЕВ: И брошенных земель мы уже больше не увидим.
Источник: stolica.fm