Производственный потенциал формируется из нескольких факторов. Эти факторы складываются в технологии. Технологии - это звенья цепи, взаимоувязанные между собой. Перестает работать эта технологическая цепочка, если у вас выпадает звено из цепи по разным причинам. Рассмотрим несколько звеньев такой цепочки.
Техника
Сейчас нехватка техники, которая опережающими темпами выбывает из оборота. Крестьяне уже начали заниматься техническим каннибализмом, когда сломавшуюся технику разбирают на запчасти для той, которая еще может работать.
Нехватка техники приводит к ряду последствий.
Основная задача крестьянина - вписаться в погодные окна. Когда природа дает возможность провести сев или уборку, вся техника выходит на поле, чтобы успеть, пока погода не изменилась. А тут получается техники не хватает, чтобы все площади обработать. Надо растягивать на более длительный срок.
Это приводит к потерям.
Техника имеет определенную производительность. У нее есть предельная возможность и минимальная. Если эксплуатировать ее на предельных возможностях - возрастает риск поломки. Этот риск, всегда рассчитывался с точки зрения роста урожайности и потенциала общей технологической цепочки вложения во всю инвестиционную цепочку.
Но тут выясняется, что в этом звене предельные возможности снижаются в связи с нехваткой техники. Поэтому вам произвести дополнительную урожайность к текущей это значит наращивать потери.
На низкой урожайности потерь будет меньше, чем выше урожайность – тем больше потерь из-за этого обстоятельства.
Получается, при нехватке техники, вместо наращивания доходности, наращиваются потери (убытки), если вкладываться в урожайность.
Семена
Встает вопрос – какие семена использовать? Семена первой репродукции или элиту. Они стоят дороже, но более продуктивны и добавляют урожайность. Инвестируем в это звено цепи больше денег на то, чтобы нарастить эту урожайность. А она потом уходит в мусор (в потери) из-за того, что не хватает техники.
Эти звенья настолько тесно взаимосвязаны, что в зависимости от провала в одном звене, надо снижать затраты в другом звене и покупать худшую генетику, которая будет обладать меньшим потенциалом. И это ложится на семена, на генетику, которая имеет потенциал.
Урожай не реализовывается лишь потенцией. Но логика технологического падения работает именно таким образом.
Есть еще много разных звеньев. Мы взяли 2 звена в разных концах цепи, рассмотрели их взаимосвясь.
Теперь смотрим наоборот.
Генетика
У нас генетика сейчас подверглась революции в регулировании. Все семена по решению регулятора должны быть отечественными. Введено квотирование импортных семян, производится навязанное импортозамещение. Для крестьянина это означает, что государство ему сказало: «Ты должен покупать отечественные семена вне зависимости от их продуктивности!».
Почему он раньше не покупал эти семена? Потому что они менее продуктивны, дают меньше урожайности. Он поэтому останавливал свой выбор на иностранной генетике.
Ситуация с импортозамещением
В прошлом сезоне до введения квот у крестьянина был запас по импортным семенам.
Квоты ударили примерно по 30% потребности в импортозависимых семенах. 30% мы пережили в прошлом сезоне. Это было легкое снижение.
На этот сезон – 2025/26 год запасов по семенам не осталось. Сейчас идет яровой сев. Чем мы сеем? Новые импортные семена, в связи с такой регуляторикой и введенными квотами, бешено взлетели в цене. В результате это привело к искусственному дефициту. Под это подтянулись и наши отечественные семена. Которые тоже подорожали.
Для примера, цена на подсолнечник. Ранее фермер N сеял сорт иностранной селекции, покупал его по 12,5 тысяч за посевную единицу. Сейчас этот сорт стоит 27 тысяч за посевную единицу, но они не доступны.
Наши отечественные семена, которые не покупались, тогда стоили на уровне 9-10 тысяч, сейчас стоят 19 тысяч.
Наш фермер N вынужден покупать отечественный сорт Дая по 19 тысяч под свой сев.
Но выгоднее ему купить иностранные, потому что даже при такой цене на подсолнечник (35 тыс.) урожайность иностранных семян на 30% выше. Тем самым лучше окупается, чем наш отечественный.
Почему недоступны семена иностранной селекции?
Нет объемов, введены квоты, которых не хватает. Искусственно создан дефицит.
Как были распределены квоты в прошлом сезоне на импорт семян? Вроде вполне достаточно. Потом выяснилось, что отдали на реализацию половины квотированных семян продажу 6 компаниям, которые никогда в рынке не участвовали, которые никто не знает. И это не производители этих импортных сеян. Но наценку на эти семена они сделали.
Ранее традиционно продажей семян занимались компании, которые их производили, и они же их поставляли.
Что в результате произошло? Они не ввезли. Рынок запасся на 30 %. А на 70% обошлись запасами.
Минсельхоз озвучил перед нынешним сезоном, что квоты не выбраны, значит не востребованы эти импортные семена. Поэтому уполовинил квоты. Ровно на тот объем, который был не выбран в прошлом сезоне.
Теперь квоты в 2 раза меньше, а запасов нет.
Чтобы что-то декларировать и поверить, крестьянин должен проверить.
А это генетика, в которую загнали сейчас наших селекционеров, и поставили задачу - как можно больше сделать наспех. Это процедура не спешная. Требуется длительное время, чтобы рожать новые сорта. А мы всю эту революцию хотим получить за год. В результате продуктивных семян мы не получили. Но под команду сверху подгоняют результаты деятельности прошлых лет. Отечественные семена ранее не могли конкурировать и их никто не покупал по причине низкой продуктивности, из-за этого на импортные и подсели.
Если за год получились продуктивные и конкурентные семена, требуется доказательство крестьянам. Крестьяне готовы предоставить свои поля для опытных посевов.
Но в расчетах урожая и по технологическим увязкам звеньев цепи никто это не учитывает кроме крестьян.
А это означает, что даже те крестьяне, у которых есть средства на новую технику, понимают, что будут сеять Даю. Продуктивная техника при падении урожайности не нужна. Необходимо экономить и отказаться от обновления техники, даже если есть на это средства.
Отсюда падение закупок техники в 2 раза. А технологичность не может падать по одному звену. Если происходить падение в одном звене, оно распространяется на всю цепочку. поскольку все звенья взаимоувязаны в единый процесс.
Что получаем? Менее продуктивный сорт, зачем для него такая дорогая подкормка, для высасывания питательных веществ из почвы.
Если урожайность падает – то надо и сокращать подкормку, чтобы она не накапливалась в почве.
Экономическая логика ранее была нацелена на рост урожайности, а теперь в связи со сложившимися экономическими обстоятельствами она нацелена на падение. Потому что сейчас логика управления рисками у производителя нацелена только на сокращение затрат, избавление от лишнего: лишних питательных веществ, лишней обработке почвы. Экономить на все.
Все это происходит, если навязывают семена и обстоятельства, в которых падение урожайности автоматом приводит к сокращению и экономии затрат на остальных звеньях.
Революция с семенами неизбежно аукнется на урожае. Это вопрос лишь времени. Прошел всего год, еще не все ресурсы и запасы прочности потрачены, а к тому же не все успели переориентироваться и переподготовиться. Некоторые по инерции еще не занялись экономией на других звеньях и продолжают покупать столько же удобрений и средств защиты, как и ранее. Но уже перешли на отечественные семена.
Радует одно, пшеница у нас не импортнозависимая. Отечественная генетика лучше любой другой в мире.
У нас все импортнозависимые семена – это гибриды. За исключением сои, по причине того, что соя не поддается гибридизации. Следствием этого явилось, что наши селекционеры в 90-х годах отказались от метода гибридизации.
Вот причина того, что сейчас на повестке дня стоит вопрос об импортозамещении семян.
В 90-е стояли горячие споры - нужен ли вообще метод гибридизации. Это обсуждали во всем мире. Это происходило и в России. Метод гибридизации был главным ориентиром для зарубежной селекции. А наши от него отказались по причине, потому что у нас не соблюдаются авторские права. Гибриды живут очень короткий срок жизни 3-5 лет. Потом он вырождается и надо делать новый гибрид, такой же. По продуктивности и всем параметрам. Это постоянная работа селекционера, а за эти 3-5 лет, собирая только 10% от положенных роэлти. Селекционер не окупает затраченные на разработку гибрида средства. Он не способен выживать делая гибриды. Поэтому наши селекционеры отказались от гибридов и перешли на сортообновление. Сорт делается дольше, но хотя бы живет десятилетиями.
Получается, что в силу неокупаемости, от метода гибридизации отказались. В результате по всем гибридам, Запад ушел за далеко вперед, наплодив гибридов по всем культурам, которые подаются гибридизации. Поэтому мы и впали в зависимость.
Самые импортозависимые семена – свекла, подсолнечник, картофель, рапс яровой, кукуруза, за исключением сои.
Ситуация по гибридам ржи
Немцы открыли в Липецке селекционный центр, где разрабатывали гибриды ржи специально для России, ведь это традиционная наша культура, больше нигде она не востребована в мире.
Эти гибриды ржи имеют урожайность в 2-2.5 раза выше. Мы от них отказались и закрыли возможность разработок, вообще запретили воз прародителей, из которых эти гибриды делались, Этот центр не получил квоту.
К санкциям это отношения не имеет.
Есть единственная компания- Пионер, которая сама ушла из-за санкций предварительно переименовавшись в Картеву.
Всех остальных мы ушли сами. И на момент, когда принимались решение по введению квотирования. Пионера уже не было.
Это принималось в отношении других компаний, которые остались в России, продолжали работать и везде говорили, что из России никуда не уйдут. Как могли уйти немцы, если они построили селекционный центр в Липецке по гибридизации ржи? Им не куда уходить. В результате им не дали квот на ввоз, и мы возвращаемся на сортовую рожь, которая в хороший год может дать 4 тонны, а в плохой 2,5 тонны.
А гибридная немецкой генетики, сделанная в Липецке дает 7,5 тонн в любой год.
Кому это интересно?
Это надо было отечественным селекционерам. Они получили освобождение от жесткой конкуренции, получили протекционизм по своим разработкам. Но закончится это не очень хорошо. Потому что эти сорта и гибриды приведут к падению урожайности. Это навязанная история сельхозпроизводителю.
Сельхозпроизводитель – покупатель, он не занимается производством семян, селекцией и семеноводством. Этим занимаются специализированные организации.
Это как убить импорт автомобилей, в целях продвижения отечественных. Нет конкуренции. От этого отечественный автомобиль стал лучше?
Тоже самое будет с этими семенами.
Вопрос – Что делать?
Надо создавать конкурентную среду внутри российских селекционеров, а не навязывать. Кто разработает хорошую продуктивную генетику – выиграет конкуренцию. Надо создавать условия. У нас нет таких условий, и мы их не создаем. Потому что конкуренция образуется исходя из свободы действия.
Как выглядит конкурентная среда в селекционном бизнесе
Все документы, которые выписываются в сопровождение партий семян - выписываются государственными органами, а потом государственные органы предъявляют претензии к тому, что некачественные семена, если что-то случилось не так.
Вопрос – кому предъявлять претензии, если все подтверждающие сортовые качества документы были выписаны ими же – госорганами.
Согласно нашим нормативам и правилам, мы до сих пор заставляем и обязываем вносить все сорта, которые реализуются на территории России в регистр селекционных достижений. Если сорт не внесен, значит нельзя продавать на российской территории, несмотря на то, что он очень популярен на других территориях. Как пример, в Казахстане покупают потому, что есть качество, есть показатели продуктивности этих семян.
Внесение в реестр занимает минимум 2 года, это 2 года испытаний. Вопрос – где проходят эти испытания?
Это испытания, которые проводит государственная организация - Госсорткомиссия.
Других полей у нас нет? Но испытывать имеет право только эта комиссия исключительно.
Как проходят эти испытания? У них есть свои производственные базы в регионах на платной основе. Стоит 1 000 000 рублей.
Селекционер должен заплатить деньги, чтобы его сорт был принят в госреестр. Дальше высаживаются эти семена, где потом вдруг выясняется, что продуктивность не соответствует.
Не контролируется технология выращивания этих семян на этих площадях. Это риск. Ни на своей, ни на коммерческой базе не допускаются к этому процессу, только государственные поля. Где нет контроля кто и как это обработал и посеял.
Этот процесс можно назвать коррупционногенностью.
В составе сортовой комиссии – селекционеры, то есть конкуренты, которые не дают возможности свободным селекционерам, несмотря на то, что представленный сорт гораздо лучше и продуктивнее.
И куда это идет? В Казахстан. У нас принимаются сорта селекционеров, которые сами находятся в Госсорткомиссии.
Такого реестра селекционных достижений нет нигде в мире, и таких процедур тоже.
Можно было бы согласится с этим реестром, если бы внесение в него, позволяло бы получить государственную поддержку. И не внесенные сорта не могут поддерживаться государством.
Получается, если частный селекционер за свои деньги разработал сорт, гибрид, почему-то должен регистрировать его в государственном реестре. Чтобы продать? Если есть покупатели, если на своих испытательных площадках проверена продуктивность, если выставлено на продажу с маркерами продуктивности.
Получается государство это не может контролировать?
Государство прежде всего должно контролировать введение в заблуждение.
Россельхознадзор контролирует качество семян, а не за не введением потребителя в заблуждение. Никто не надзирает ни за авторскими правами.
Невозможно вести надзор за безопасностью семян. Но если посмотреть сектор Семеноводство, то все параметры безопасности укладываются в фитосанитарный надзор. Который и так ведется.
Поэтому семена вообще ничем не отличаются от обычного зерна и никаких рисков по безопасности они не несут. Поэтому надзирают за качеством.
Качество - это всхожесть, однородность – рыночные категории от которых зависит цена.
Причем тут надзор и государство? При чем тут безопасность?
Не введение в заблуждение, вот единственный надзор, который должен быть в государстве. Но его у нас нет.
Заглавное фото: Риа новости.
По материалам пресс-службы ассоциации «Российский Зерновой Союз».
