Владимир Оттович Мельник, чье фермерское хозяйство находится в Краснодарском крае, поделился с порталом AGRO XXI своими рассуждениями на одну из самых горячих тем в агросекторе – пчелином море в России в этом году.
- Очень часто встречаются пугающие новости о массовой гибели пчел, каком-то непонятном «море» захватывающим целые территории. В США часто приводят «страшные» цифры, грозящие оставить промышленные сады без опылителей, наводящие панику на чувствительных людей. И это в стране, где достаточно было своих насекомых, а пчелы были завезены переселенцами всего несколько столетий назад. Я помню, какой шок испытали наши пасечники, когда впервые появился клещ Варроа. Думали, что настал конец света, наверное, тогда появилась пословица «не станет пчел, погибнут люди».
Да, медоносные пчелы являются самыми распространенными опылителями сельхозкультур. Они отлично вписались в схему интенсивного земледелия. Пасеки стали мобильными, появилась возможность травить всех остальных насекомых на огромных площадях, а потом завозить туда пчел для опыления.
В естественных условиях такое невозможно и рой пчел, живущий в дупле дерева, вынужден конкурировать с другими насекомыми за кормовую базу, а при несчастном случае, погибнуть вместе с остальными. Человек, «заботясь» о пчелах превратил их в изнеженных, зависимых от человека, тепличных, если можно так выразиться, насекомых. Не тут ли лежит корень зла? И вообще, можно ли рассматривать проблему гибели пчел отдельно от разрушения естественных биоценозов интенсивными технологиями?
По-моему, ответ очевиден – в природе все взаимосвязано, изменяя что-то в одном месте, мы нарушаем всю конструкцию. Нельзя убивать почву и не навредить ее обитателям, нельзя уничтожать тысячи видов насекомых и надеяться, что уцелеет какой-то один наш любимчик.
В нормальных условиях естественного отбора, гибель отдельных семей пчел обычное дело. В зависимости от погодных условий и кормовой базы погибает от 10 до 50, а иногда и до 80% семей пчел, но это идет только на пользу природе. При благоприятных условиях численность семей на территории быстро восстанавливается за счет миграции и роения.
Так что же делать? Точного ответа не даст никто, но на мой взгляд, надо повсеместно вводить зоны естественного пчеловодства, куда не должны проникать промышленные пасеки с залеченными пчелами не местных пород. А аграриев надо обязать, оставлять не менее 30% обрабатываемых земель под залежь на несколько лет (больше лучше и чем на дольше, тем лучше).
Хорошо бы так же возродить колодное и бортевое пчеловодство – развешивать дуплянки, ставить колоды в труднодоступных местах, подальше от сельхозугодий. Смысл этой затеи в том, чтобы дать слетевшим роям шанс выжить, ведь вековых деревьев с подходящими дуплами в лесу почти нет.
Развиваясь в естественных условиях, такие семьи могут стать ценным генетическим материалом для возрождения местных пород, приспособленных, самостоятельно защищающим себя от болезней. Во многих европейских странах появились объединения защитников диких пчел. Они устанавливают колоды в парках и лесах не для получения «ценного» меда, а для сохранения пчел, как вида. Надеюсь, и мы к этому придем…
Вот уже несколько лет, как я отказался от лечения пчел и подкормок сахарным сиропом. Зимовка проходят по-разному, но «мора» не наблюдаю. Если зима теплая, раннее развитие может обессилить семью, а холодная весна, как это было в этом году добить ее. Причем, погибли самые сильные семьи. Отход был 80%.
В прошлом году перезимовали лучше, но весной все равно недосчитались 20% семей. Причины разные, но основная – падевый мед. Трудно отличить в улье где мед цветочный, где падевый. Даже бывает оставишь им весенние рамки, а они успевают нанести пади в августе, сентябре и садятся клубом на эти рамки.
Против клеща не прыскаю и не обкуриваю ничем, только ставлю трутневые рамки. Клещ откладывает яйца в основном в них. Часть трутней погибает, но зато рабочие пчелы почти не страдают.
Мед качаю только от сильных семей. Пойманные рои стараюсь не трогать, в крайнем случае, забираю несколько рамок.
Угодья у нас отличные, много естественных медоносов, а до обрабатываемых полей 2-3 км, так что туда пчелы почти не летают.
Считаю, что стационарная пасека не должна быть слишком большой, ведь пчелам надо прожить тут весь сезон, конкурируя с другими насекомыми.
Считается, что пчелы могут собрать не более 50% нектара с облетываемой территории, остальное достанется другим насекомым. 1250 гектаров – такой примерно ареал охватывают пчелы. С одного га естественных угодий в нашей зоне можно получить примерно 10-30 кг меда, есть таблицы и для других зон. Одной семье надо около 100-120 кг меда для нормального развития, запас на зиму и отдать немного пчеловоду за предоставленное жилье. Вот и получается 1250*20/ 100/2 = 125 семей максимальное, что может потянуть территория если до ближайших пасек расстояние не менее 4 км. А соседи есть, особенно в весенний и осенний период, когда на развитие перед сезоном и перед зимовкой съезжаются кочевые пасеки, сотни и сотни семей. Летом остаются небольшие любительские пасеки, тоже на круг не меньше сотни ульев. И хотя живем мы на отшибе, позволить себе более 25-30 семей не можем – не обеспечат себя кормом, придется сахарок давать, а нам лень возиться, да и мед другой получается.
Эти цифры должен осознавать каждый пчеловод, особенно любитель, который не кочует в погоне за «большим» медом, а хочет получить настоящий, ценный, лечебный и вкусный продукт на даче, приусадебном участке. Рекомендую всем книгу Федора Лазутина «Пчелы в радость». Для нас, южан, годиться и лежак со стандартной рамкой, а для центральной полосы и севернее улей Лазутина просто находка!
(Автор текста и фото: Владимир Мельник).
