В будущем Россия может кормить 1 млрд человек — в 10 раз больше, чем сейчас. Огромный сельскохозяйственный потенциал нашей страны дает этот шанс. Сумеем ли мы его использовать?
По мнению научного руководителя Высшей школы экономики Евгения Ясина в недалеком будущем Россия может экспортировать не 20, как до засухи 2010 г., а 100 млн т зерна. А по экспертным расчетам, которые приводит член правления Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Виктор Бирюков, к 2020 г. Россия будет ежегодно экспортировать мяса на сумму от 1,5 до 2 млрд долл. Всего же мы можем кормить 1 млрд человек — в 10 раз больше, чем сейчас.
Вместе с тем, в начале нынешнего года продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО) констатировала, что цены на продукты питания превысили рекордные показатели. В феврале рассчитанный ФАО индекс, учитывающий колебания цен на 55 видов продовольственных товаров, поднялся до исторического максимума. В частности, за последний год кукуруза подорожала почти вдвое, а пшеница — на 65%.
Исторически сложилось так, что скачки цен на продукты питания почти всегда обусловлены капризами погоды: засухой, жарой, наводнениями. Однако сегодняшний рост цен связан не просто с плохим урожаем в результате климатических условий. Он подстегивается растущими потребностями человечества в еде, которую мировое сельское хозяйство просто не в состоянии удовлетворять.
Среди главных причин роста продовольственных цен — быстрый рост населения планеты. Ежедневно за общеземным «обеденным столом» появляется в среднем по 219 тыс. новых едоков, которые тоже имеют право вставать из-за него сытыми. В год землян становится больше на 80 млн человек. Население планеты почти удвоилось с 1970-х гг. К тому же приблизительно около 3 млрд человек в последние годы стремительно карабкаются вверх по пищевой цепочке, потребляя больше мяса, молока и яиц. В Китае все больше семей увеличивают свое благосостояние, пополняя ряды среднего класса. А значит, и они хотят питаться лучше и разнообразнее.
А еще к продовольственному кризису подталкивает неуклонное потепление климата, вызывающее засухи. Например, прошлогодняя аномальная жара в России привела к потере 37% урожая зерновых.
Но и засухи — это еще не самые тяжелые последствия глобального потепления. Температура на планете повышается — значит, нужно больше воды для орошения полей. В результате резко снижаются уровни грунтовых вод. Пример — Саудовская Аравия. Несмотря на засушливый климат, эта страна в течение 20 лет полностью обеспечивала себя зерном. Однако на сегодняшний день ее грунтовые воды истощились, и страна производит все меньше и меньше зерновых. Импорт зерна для нее становится неизбежной перспективой.
По подсчетам Лестера Р. Брауна, автора статьи «Новая геополитика еды», недавно опубликованной в американском журнале The Foreign Policy, Саудовская Аравия — только одно из 18 государств мира, которых ждет эта проблема. Более половины населения Земли живет в странах, где уровень грунтовых вод снижается. Арабский Ближний Восток стал первым регионом мира, в котором запасы грунтовых вод подошли к концу, в то время как население продолжает расти. Производство зерна идет вниз в Сирии и Ираке, а вскоре может начать снижаться в Йемене.
Но самые большие «пищевые пузыри» вздулись на продовольственных рынках Китая и Индии. В Индии пробурено около 20 млн скважин для орошения, вода в них подходит к концу, некоторые полностью истощились. Продовольствие, которое было выращено благодаря эксплуатации этих скважин, пока кормит 175 млн индийцев. В Китае чрезмерная откачка характерна для сельскохозяйственных угодий Северо-Китайской равнины, на которой выращивается половина всей пшеницы и треть всей кукурузы. Лишиться этого для китайцев означает неминуемую катастрофу, перед лицом которой война за новые пахотные земли — не худший исход.
Начавшийся в мире ощутимый рост цен на топливо тоже напрямую влияет на производство продовольствия в планетарных масштабах. Причем не потому, что крестьянам становится не по карману заливать полные баки комбайнов и тракторов. Стремящаяся к запредельным высотам цена на нефть делает все более рентабельным производство биотоплива. К чему это ведет, наглядно демонстрирует прошлогодняя статистика Соединенных Штатов. В 2010 г. США собрали 400 млн т зерна, из них 126 млн т ушло на биоэтанол. Цены на хлеб стали привязаны к стоимости нефти. Ведь чем дороже нефть, тем выгоднее пускать зерно на производство биоэтанола. Соответственно, на экспорт и продовольственную помощь другим странам ресурсов остается все меньше.
Научно-техническая революция, которая в последние десятилетия обеспечивала неуклонное повышение урожайности сельхозкультур, тоже, похоже, уперлась в потолок возможностей. С 1950 г. мировой урожай зерна с гектара земли к сегодняшнему дню увеличился втрое, но теперь о подобных темпах остается лишь мечтать. За последние 16 лет урожайность риса в Японии вообще не выросла. Рост урожайности пшеницы в Великобритании, Франции и Германии также остановился.
Чем все это грозит? Войнами за еду. Причем Россия с ее 40% мировых черноземов, неисчерпаемыми запасами пресной воды и огромными просторами необработанных земель выглядит как самый лакомый объект агрессии.
Привлекательность России — в потенциале не только продовольственном, но и геополитическом, стратегическом, энергетическом и многих других. «По обе стороны от нас теснее жить, чем у нас, а в почве и стране нашей много завидного, всем людям надобного. И если мы сами не пустим его в мировой оборот — позарятся, пожалуй», — говаривал более века назад Дмитрий Иванович Менделеев.
И ведь как в воду смотрел. «Величайшая несправедливость, — сетовала сравнительно недавно экс-госсекретарь США Мадлен Олбрайт, — когда такими землями, как Сибирь, владеет одна Россия».
Так что завидуют России не только голодающий Юг, но и богатейшие Штаты. Еще бы… Посевные площади в России за минувшие 16 лет сократились на 40,6 млн га и продолжают убывать на 1—2% ежегодно. Наша бесхозяйственность на фоне все возрастающих мировых проблем выглядит настолько вопиющей, что идея «делиться надо» слишком многим может показаться логичной.
