🔹

 На машиноиспытательной станции испытания проходят не только машины, но и люди. На кону – профессионализм, с одной стороны, конструкторов, с другой – инженеров-испытателей. Кому как не им знать всю подноготную о сельхозтехнике. Однако такой мощный и высококвалифицированный ресурс, как система машиноиспытательных станций, еще не в полной мере используется как производителями, так и потребителями машин. О том, к чему это приводит, мы беседуем с кандидатом технических наук, председателем Совета директоров Ассоциации испытателей сельскохозяйственной техники и технологий, директором Поволжской машиноиспытательной станции Вадимом ПРОНИНЫМ.

Вадим Михайлович, в чем основное предназначение «технических полицейских»?

Термин «технические полицейские» давно устарел: этих функций мы не выполняем. Наша задача – выявить, а потом порекомендовать крестьянину наиболее эффективную технику. И одновременно, учитывая, что все без исключения заводы России утратили свою опытно-экспериментальную базу, мы стали полигоном для них. У нас любой завод может провести независимые испытания. Уровень квалификации наших специалистов очень высокий. Каждый из них – это штучный специалист.

А разве у конструкторов на заводах недостаточно опыта и квалификации?

Я воздержусь от комментариев и приведу лишь пару примеров. Года четыре назад ко мне обратились из секретного конструкторского бюро, которое работает на космос. Решили создать сеялку, что показалось им довольно простым делом: они же в космос ракеты запускают. Мы все-таки настояли на проведении испытаний: сначала стендовых, потом полевых, по определенным методикам. Привезли они свою сеялку. Мы поставили ее на стенд, а она не может делать элементарные вещи. А те, кто сеялку представили вряд ли знают о таком параметре, как равномерность высева семян. «Ваша сеялка в поле может только навредить, потому что после нее ничего не вырастет» – таким было наше заключение. Они уехали и к сельскому хозяйству, насколько я знаю, больше не возвращались.

Другой пример – Воткинск, город, где выпускают известные во всем мире ракеты С-300. Там разработали опрыскиватель, при тестировании которого мы написали около 40 замечаний. Приехал их конструктор – разбираться. Мы показали ему действующий опрыскиватель. «Что ж я раньше к вам не приехал?» – разочарованно сокрушался разработчик. Предприятие вхолостую потратило время – самое ценное, что у нас есть в жизни, не говоря обо всем остальном.

По этому поводу я люблю вспоминать слова Маяковского: «У нас каждый год в Сибири кто-то часы изобретает». А почему? Потому что нет информации или не ищут. Так же и сейчас. Пусть не обижаются отечественные сельхозмашиностроители, но у них практически не осталось специалистов разрабатывающих сельскохозяйственную технику.

В основном вся продукция, которая производится ими на сегодняшний день, – это или кальки 30-летней давности (я даже знаю некоторые современные машины, которые испытывались еще в 1982-1983 годах, и они пока не утратили своей актуальности), или произведенные по китайскому методу, скопированные, и часто не очень удачно.

Надо ли учитывать адаптацию машины к технологии и почвенно-климатическим условиям?

Обязательно. Это очень важный момент. Если в Германии, например, выпадает 800 мм осадков, то в Поволжье едва набирается 300. А от этого зависит, например, глубина высева семян и еще масса технологических нюансов. Те заводы, которые понимают, что у нас почти бесплатно могут получить рекомендации по своей машине, с удовольствием идут на испытания. Очень активно откликнулась, например, «Евротехника», направившая к нам более 75 машин. Ее владелец Amazone охотно использует наши рекомендации для улучшения конструкции своих машин. Они активно с нами сотрудничают: за один сезон дорабатывают машину и опять представляют на испытания.

Что позволяет вам быть независимыми? Если компания вам заплатила, а вы представили отрицательный результат, она нормально реагирует?

У нас все результаты объективны, без подтасовок. Нет желания кому-то сделать хуже. Чем лучше работает машина, тем лучше и нам. Мы можем обосновать все свои замечания и рекомендации. А первичные материалы испытательного процесса храним по нескольку лет.

А что касается оплаты заводами испытаний, то в университетах Англии и других европейских стран студент платит за пересдачу экзамена. Заметьте – не за оценку, а за факт повторной сдачи. Здесь, то же самое. Причем заводы оплачивают 25–30 процентов от стоимости испытаний. Остальные затраты берет на себя государство, поскольку мы подведомственны Министерству сельского хозяйства РФ. Конечно, мы заинтересованы в клиентах и в новых машинах, но это не значит, что наши рекомендации можно как-то купить. Одно исключает другое. Допустим, мы дали неправильное заключение. Машина пошла в серийное производство, и все ее недостатки вылезли наружу, бросая тень не только и на производителя машин, но на наши организации. Помню, испытали мы сеялку, произведенную в Башкирии, в Стерлитамаке. Когда же она пошла в серию, появилась масса замечаний от аграриев. Башкирское руководство обратилось к нам, чтобы провести повторное обследование. Выяснилось: то, что мы испытывали, и то, что стали производить, – это разные машины. Оказывается, первый раз нам на испытания дали импортную сеялку, предварительно перекрасив и повесив свои ярлыки. Но разбираться в происхождении машины – не наша задача. Когда же сеялку стали производить, то многое не смогли сделать как у оригинала. После обследования серийных около сеялок 60 единиц было возвращено производителю на исправление недостатков.

Или правительство Пензенской области сделало заказ на сеялки местному заводу. Выполнены они были безобразно. Испытаний не проводилось. А из хозяйств посыпались массовые нарекания. Областная администрация настаивала на возврате некачественных машин производителю. Но тот не собирался расставаться с полученными деньгами. Мало того, по непроверенным данным, в интервью в одной из центральных газет прошла информация, что якобы пензенские чиновники, не получив отката, хотят вернуть технику обратно. Руководство области попросило нашу МИС провести обследование. Мы направили бригаду испытателей, провели экспертизу, составили акт. Все претензии крестьян были приняты, а завод сеялки той марки больше не выпускает. Я не хочу сказать, что эффект должен быть таким. Просто в любом деле очень важна именно экспертная оценка.

А зарубежные производители техники обращаются к вам?

Не так часто, как следует, потому что многим из них это просто невыгодно это делать. Кроме всех прочих характеристик машин при испытаниях определяется и такой показатель как экономическая эффективность от применения машины в нашем сельхозпроизводстве, ее окупаемость. А дорогая техника (чаще всего это именно импортная) имеет иногда просто фантастическую окупаемость – по 20-30 лет. Машина столько не живет. Как минимум она устареет морально. Многие импортные компании игнорируют испытания у нас и сразу продают технику в хозяйства. Повлиять на это мы не можем. И если кто-то хочет приобрести ту или иную машину без консультаций, пусть покупает это их риски.

Часто говорят, что благодаря более мощным производительным машинам можно убрать урожай с минимальными потерями, за 2-3 дня. Значит, они действительно эффективны?

Я не сказал бы, что это так. Подобные утверждения не всегда бывают справедливыми, особенно если подсчитать потери и выгоду со всех сторон. Использование высокопроизводительной техники в регионах с низкой урожайностью это прямые убытки, а рубль – всему голова. Такой пример: по соседству с нашими полями немцы приобрели землю, привезли всю свою технику, технологии, семена и проч. Но через пару лет, они, заметив, что у нас тоже неплохо все растет, стали приглядываться, изучать. Поменяли семена, затем орудия. В итоге они купили, как ни странно, дешевые тракторы, недорогие сеялки. Сейчас их предприятие эффективно работает в наших условиях. Причем они не везут «супер» технику из Германии.

Сколько времени им понадобилось на «адаптацию»?

Первые шаги они сделали уже на второй сезон. А на третий они уже просто откровенно приезжали к нам и интересовались деталями технологий. Вот Вам пример того, что одно дело, когда ты рекомендуешь кому-то купить технику, рекламируешь ее. А другое – когда ты сам занимаешься сельхозпроизводством.

Насколько необходимо поддерживать отечественное машиностроение? Разве бизнес не интернационален? Разве производитель техники в любой стране не заинтересован в расширении географии и объемов продаж?

А зачем японцы выращивают рис, ведь его себестоимость там очень высокая? А почему в Финляндии дотации на гектар доходят до 2000 евро? Есть такое понятие – продовольственная безопасность. Легко перестать что-то выращивать или производить. А завтра нас посадят на иглу полной зависимости от чужих машин, технологий, семян… Найдите хоть одну страну, где сельское хозяйство не поддерживается ее бюджетом.

В любом государстве люди должны быть сыты. Голодный человек – это недовольный человек. А недоволен он бывает теми, кто находится у руля. Вот Вам и ответ. Если ты сейчас не накормишь голодного, завтра тебя у власти уже не будет. Любая страна, та же Германия, помогает своим фермерам покупать технику, перевооружаться, дает льготные кредиты, субсидии. За рубежом, в частности в Германии, поддержка государства многогранна и не сразу бросается в глаза. Знакомый мне фермер, имея хороший трактор, купил еще один. Спрашивается, зачем? Он будет рассчитываться за него 20 лет, платя по три копейки. Но государству выгодно техническое обновление, и заводы машиностроения продолжают развиваться. В этой стране так поддерживают фермеров, что можно только позавидовать. Что и делают новые члены ЕС – Литва, Латвия, Эстония. В Австрии государство субсидирует сельхозпроизводителей, направляя по 500 евро на гектар и по 200 евро на каждую голову крупного рогатого скота. Это 20 и 8 тысяч рублей соответственно. Российскому крестьянину такое даже во сне не привидится. Кстати, если бы в сельском хозяйстве был настоящий рынок, то думаю, что Казахстан, Россия, Украина наиболее подготовлены к этому, потому что в этих странах поддержка сельского хозяйства весьма скудная.

Можете ли Вы сравнить профессиональный уровень российских и западных испытателей?

Многие методики, по которым работают наши специалисты, актуальны и для западных машиноиспытателей. Парадокс, но так оно и есть. У них преимущественно упор на автоматизацию процессов. Но это значительно удорожает стоимость испытаний из-за применения очень дорогого испытательного и измерительного оборудования. В то же время абсолютно такого же результата можно добиться, затратив в десятки раз меньше средств. Поговорка «Голь на выдумки хитра» – это про нас, но достоверность от этого не страдает. В советские времена была создана и работала очень мощная система испытаний машин, на которую государство не жалело денег. Инженеры 34 машиноиспытательных станций считались элитой и ни в чем не нуждались для своей работы. Испытатели давали рекомендации на основании которых принималось решение о постановке на производство той или иной машины, считай решение о перевооружении иногда целых производственных объединений. И это было очень важно в плановом производстве.

Но техника не отличалась особой надежностью…

Все заводы сельхозмашиностроения тогда снабжались по остаточному принципу. Основным «заботой» государства были «оборонка» и космос. Конструктор сельхозмашин или тракторов не мог получить даже металл нужной марки. Тем не менее, выпускалась достаточно конкурентоспособная и техника, которая несильно отличалась от западных аналогов.

Сегодня многие сомневаются в качестве отечественной техники. Мол, улучшить ее можно только за счет импортных комплектующих.

Я знаю факты, которые говорят обратное: у нас есть хорошая техника. А где брать комплектующие – это дело самих заводов. Абсолютно надежных машин нет и просто не может быть. Ресурс любого изделия, той же электрической лампочки, ограничен, в противном случае никто не купит вторую лампочку. Это бизнес. Ресурс программируется. Раньше срок службы машины определяли 8-10 годами. Затем начинались поломки, вынужденные отказы, из-за которых дальнейшее использование становилось невыгодным. С другой стороны, замена техники это и есть модернизация не только сельского хозяйства, но заводов работающих для него. И там и там появляются новые технологии, повышается производительность, возрастают требования к безопасности человека и экологии. Вернемся к примеру Германии. Я уже говорил о там стимулируют потребителя техники покупать новые машины, хотя прежние еще неплохо работают. Таким образом поддерживается спрос. Пока он есть, заводы не остановятся. Целая отрасль продолжает работать.

Дают ли МИС рекомендации по соответствию конкретным технологиям и местным условиям?

Обязательно. Есть такой термин – «вписываемость» машины в технологию. Он не очень красиво звучит, но понятен профессионалам. Он показывает, сможет ли машина работать в данной технологии. Бытуют утверждения, что сама машина – это уже технология. Дескать, мы машину создали, а вы уж по нее подстраивайтесь. Этого не может быть в принципе. Поэтому натурные испытания актуальны и сегодня в период повсеместного применения математического моделирования. Уверен будут актуальны в будущем. Это не заклинание, но я повторю, что в современной России, вряд ли кто кроме машиноиспытателей сможет предоставить крестьянину достоверную информацию о технологических свойствах сельскохозяйственных машин и их экономической эффективности, от чего напрямую зависит себестоимость конечной продукции – основного показателя конкурентоспособности. Уступая в надежности и уровню эргономики техника отечественного производства пока имеет значительное превосходство перед западными аналогами по экономической эффективности.

Полагаю, что в текущей экономической ситуации в большинстве российских регионов есть резон в растениеводстве использовать именно ее, т.к.  дорогая, «навороченная» техника может разорить крестьянина. Не так давно одна из областей без сравнительных испытаний закупила почти 200 комбайнов Case. Всю ту же работу выполнили бы и комбайны Ростсельмаша, только на 750 миллионов рублей дешевле. Считаю, что была допущена ошибка, которую можно было бы предотвратить получив заключения испытателей. Case, конечно, солидная компания, но абсолютно надежной техники не бывает, а восстановление или ремонт любой машины весьма затратное. Специалистами, подсчитано, что запчасть может стоит дороже штатной детали или узла в 2-7 раз. Это тоже неслучайно, как и в автомобилестроении: машину продают по демпинговой цене, но потом «отбивают» деньги на запчастях и сервисе. Такая вот бизнес-политика.

Содержание наших 10-15-летних комбайнов 200 - 300 тысяч рублей в год (имеются в виду запасные части и комплектующие). У импортной машины один топливный насос может стоить почти как двигатель. Еще в советское время был проведен эксперимент. На Кубани купили 20 тракторов John Deere. Через 5 лет все они требовали серьезного ремонта и соответствующих затрат. Есть еще такое понятие как ремонтопригодность. Мы умеем ремонтировать нашу технику: еще остались приспособления, методики и специалисты. Чего не скажешь об импортной: вынуждены только проводить замену деталей и комплектующих, а это очень дорого.

Какие технологии наиболее популярны?

Самые распространенные технологии – ресурсосберегающие. Хотелось бы каждый раз конкретизировать: какой ресурс следует сберегать в каждом отдельном случае? Например, в Узбекистане, где высокая безработица, не надо сберегать человеческий ресурс. Внедрение производительной техники там еще больше усугубит социальные проблемы. В другом месте, при дефиците кадров – наоборот. В третьем – проблемы с доставкой топлива, значит, надо экономить его. В Поволжье очень важный ресурс – влага. И так повсюду. Все наши МИС расположены в разных почвенно-климатических зонах. Они призваны давать ответ на подобные вопросы. Отдельная тема – сбережение почвенных ресурсов, сохранение плодородия почв. Многие страны сильно страдают от эрозии почв. Конечно, это задача государства: больше никто не будет этим заниматься, ни один предприниматель, так как он заинтересован лишь в извлечении максимальной прибыли.

Можно ли избежать роковых ошибок при внедрении новых технологий?

Если строго соблюдать все технологические операции, можно получить гарантированный урожай. Обычно под действием пропаганды все хватаются за что-то новое, не осознавая до конца весь объем требуемых работ. Потом видят: год не получилось, два, и все бросают. Скрупулезное выполнение каждого требования – залог успеха в любом деле, в любой технологии. Наши сельхозпроизводители пока не привыкли обращаться к специалистам за консультациями. Как говорят, каждый суслик в поле – агроном. Видят, у соседа хорошие результаты, приобретают ту же машину считают, что в ней залог успеха, но о деталях и тонкостях технологии задумываются в последнюю очередь… И ничего не получается. К сожалению, пока так все еще устроено сознание наших крестьян.

Почему же? Сколько же лет существуют МИС?

Второе наше рождение было в 1948 году, первое – в 1905-м.

И за это время крестьяне не научились обращаться к профессионалам?

Не научились. Их слишком долго опекали райкомы, парткомы и прочие комы. И они никак не могут понять, что это время ушло. И еще одно иностранцы удивляются: почему у нас главные консультанты по пестицидам – те, кто их продает, по машинным – их производители и дистрибьюторы, по технологиям – разработчики? Как же это возможно? Должна же быть независимая инстанция! Традиция обращения к экспертам все еще не сложилась. Каждый год в сельское хозяйство приходят новые инвесторы, но успешных производителей мало. Бывает, какой-то год стрельнет, когда прибыли получили больше, чем в банковском бизнесе. Все кидаются осваивать землю. Но в последующие годы прибыль не банковская, требуются дополнительные вложения, кропотливый труд и интерес к сельскому хозяйству затухает. А если еще и нет сложившегося рынка с понятными ценами… К сожалению, консультант тут не поможет, так как должна быть последовательная государственная политика и постоянная поддержка. Если в прошлом году цена на подсолнечник была 19 тысяч рублей за тонну, а в этом году шесть, такие изменения уже не подвластны никакому выдающемуся разуму ни одного эксперта. И сложно в этом обвинять крестьян, дескать насеяли много.

Как-то в своем выступлении Вы говорили, что рынок перенасыщен дисковыми боронами, которые разрушают структуру почвы. Наверное, есть и другие перекосы. Можно ли их избежать?

Это зависит прежде всего от грамотности того, кто применяет эту технику. Но есть и моменты, когда должно вмешаться государство, сказать, что вот это орудие вредно для производства. У нас же сейчас, когда не освоено более 30 миллионов гектаров запущенных земель, первая задача – хоть как-то их обработать. Никто уже не смотрит на то, что дисковая борона – самый большой провокатор эрозии почвы. Есть данные, что в некоторых штатах Америки такие орудия просто запрещены. И таких перекосов полно. Например, при борьбе с сорняками используют или гербициды, или механическую обработку. В зоне Поволжья экономически целесообразна механическая обработка, то есть паровые культиваторы. А их практически не осталось – мало выпускают, из-за низкого спроса. И вместо того, чтобы обработать почву на пять сантиметров, в нее углубляются на восемь используя, так называемые, универсальные орудия. Затраты, в том числе на топливо, считают незначительными. Или применяют гербициды, что вдвое дороже, чем обработка тем же культиватором и имеют негативное влияние на экологию.

Что такое рейтинг техники, на создании которого Вы настаиваете?

Он должен быть во первых публичным и стать руководством для государства при субсидировании техники, приобретаемой хозяйствами. Это список техники, которая прошла испытания и получила положительную оценку. А если крестьянин захочет рисковать и приобрести что-то иное, пусть делает это за свои деньги. Для подготовки такого реестра необходимо только заинтересованное государственное подразделение. Возможно, для начала экспериментальный рейтинг следует создавать совместно с ассоциацией Росагромаш.

Есть ли у Вас мечта?

Я 34 года работаю системе испытаний машин. Мне хочется, чтобы наша работа была востребована, чтобы все наши материалы были использованы и сельхозпроизводителями, и машиностроителями, чтобы был эффект от нашей работы, от информации, которую мы добываем.

Беседу вела Светлана Гришуткина

Узнать больше о сельхозтехнике здесь

Оригинал статьи на AgroXXI.ru