|
Оглавление: |
|---|
Спор о влиянии глифосата на возникновение рака перешел в новую плоскость. Год назад, в марте 2015 года, в одной из монографий, подготовленных Международным агентством по изучению рака (IARC), был сделан вывод о том, что глифосат «вероятно, является канцерогеном». А семь месяцев спустя Европейское агентство по безопасности продуктов питания (EFSA), независимая организация, финансируемая ЕС, опубликовало иное заключение, утверждавшее, что глифосат «вряд ли представляет канцерогенную опасность для человека».
Исследование EFSA опиралось на заключение немецкого Федерального института оценки рисков, в которой автор пришел к выводу о том, что «не подтверждается заметная связь между воздействием глифосата и повышенным риском развития рака». Некоторые наблюдатели заговорили о том, что EFSA оказалось под чрезмерным влиянием исследований, спонсированных компанией-производителем Раундапа, — Monsanto. Но представитель EFSA заверил: выводы, сделанные агентством, базируются на результатах сотен научных исследований, как независимых, так и спонсируемых промышленными предприятиями. «Статус исследования — например, независимое или спонсируемое промышленной компанией, — не имеет никакого отношения к результатам его анализа, если исследование хорошо теоретически подготовлено, проведено и предлагает строго обоснованные выводы», — заявил он в ответ. Кроме того, агентство опубликовало подробную информацию о каждом исследовании, использованном при оценке глифосата, в том числе и нормативные исследования, представленные промышленными компаниями.
Точность формулировки
Между тем эксперты напомнили, что Всемирная организация здравоохранения (головная организация для Международного агентства по изучению рака) и Агентство по охране окружающей среды США (EPA) уже проводили исследование по поводу глифосата. Самые первые исследования глифосата прошли еще в 1986 году и с того времени несколько раз повторялись. Причем вывод у этих исследований, в том числе у исследования ВОЗ, звучал так: глифосат «имеет низкую степень токсичности для человека».
Так что же считать верным? «Имеют низкую степень токсичности» или «вероятно являются канцерогеном»? Различия могут показаться малозначительными, но они имеют потенциально огромные последствия для фермеров, пищевой промышленности и потребителей. Ведь решение IARC может повлиять на продление Европейским Союзом разрешения на применение глифосата в Европе. Официальные лица в Евросоюзе сталкиваются с противоречивыми научными рекомендациями. Без гербицида, утверждают некоторые участники дискуссии, производство продуктов питания может пострадать. Другие, напротив, настаивают на принятии выводов о канцерогенности глифосата, сделанных Международным агентством по изучению рака. Публичная война слов между EFSA и IARC, таким образом, разразилась.
Агент влияния?
В ноябре прошлого года 96 ученых распространили письмо, обращенное к высокопоставленному чиновнику ЕС, призывавшему отдать предпочтение выводам, сделанным IARC («глифосат, вероятно, является канцерогеном»). Группу ученых, подписавших письмо, возглавил американский ученый Крис Потье (Chris Portier). Вокруг этого человека и возник скандал. Дело в том, что Крис Потье долгое время был связан с Фондом защиты окружающей среды (EDF), американской неправительственной компанией. А этот Фонд выступает против применения пестицидов. На сайте Международного агентства по борьбе с раком Крис Потье был замечен в 2013 году. В 2014 году Потье председательствовал на совещании IARC , на котором были намечены приоритетные направления работы агентства на следующий год. В том числе — исследование глифосата. А уже в 2015 году Потье в качестве «приглашенного специалиста» входил в состав рабочей группы, которая пришла к выводу о том, что глифосат, вероятнее всего, является канцерогенным веществом.
Критики прямо заявили: связь Потье с EDF представляет собой случай конфликта интересов. IARC не должно было разрешать ему участвовать в работе по оценке глифосата. На вопрос агентства Reuters о том, расценивает ли он нынешнюю ситуацию как конфликт интересов, Потье заявил: «Я согласен, что она выглядит как конфликт интересов. Тем не менее, на мой взгляд, для того, чтобы быть реальным конфликтом интересов, я должен был бы работать для EDF по вопросам, связанным с использованием пестицидов и/или конкретно по проблемам, связанным с глифосатом. Я же такими проблемами не занимаюсь».
Империя наносит ответный удар
Европейское агентство по безопасности продуктов питания (EFSA), продолжая защищать свои выводы о глифосате, нанесло ответный удар. В своем выступлении перед Европейским парламентом в декабре 2015 года исполнительный директор EFSA Бернхард Юрл охарактеризовал письмо 96 ученых как «науку на уровне Facebook». Он сказал, что она использует метод исследования, при котором «научное заключение выкладывается на Facebook и затем подсчитывается, скольким людям это понравилось».
Юрл также опубликовал ответ на письмо 96 ученых на 18 страницах, объясняя, какой научный подход предпринят EFSA, в отличие от IARC. В своем письме он предложил IARC принять приглашение на встречу, чтобы обсудить научные методологии и доказательства обеих сторон. IARC отказалось, потребовав вместо этого от EFSA внести поправки в текст его письма, который якобы содержал «фактологические ошибки».
Когда в товарищах согласья нет
Что мы имеем в итоге? Ученые не смогли договориться даже о проведении общей дискуссии. Курт Стрэйф, глава отдела монографий Международного агентства по изучению рака, участвующий в исследованиях, заявил, что его агентство отклонило приглашение, потому что Европейскому агентству по безопасности продуктов питания не удалось «скорректировать ложные заявления», а также и потому, что «IARC не видит основы для проведения обсуждений за закрытыми дверями».
Представитель Европейского агентства по безопасности продуктов питания высказался в духе, что «вызывает сожаление перспектива того, что встреча не состоится» и EFSA «подтверждает свою готовность к сотрудничеству с IARC и с любой иной научной организацией, участвующей в оценке пестицидов». Похоже, точку в истории с глифосатом ставить рано. Скорее, тут необходимо многоточие.
Перевод Владимира Францкевича
