В то время как партии «зеленых» торжествуют победу, всячески приветствуя судебное решение, среди агросектора довольно сомневающихся. Так, редактор немецкого портала agrarheute.com Клаус Шротман опубликовал свое мнение.
«США - это страна возможностей. На мой взгляд, и в отношении судопроизводства. Садовник из Калифорнии выиграл иск против Monsanto, которого бы здесь (в Германии – прим.ред) не было.
С 2012 по 2015 год Дуэйн Джонсон обрабатывал зеленые зоны школьной территории глифосатом, страдая раком лимфатической системы с 2014 года. Это, безусловно, трагично, болезнь Джонсона, но речь не о том.
Я задаю себе целый ряд других вопросов. Прежде всего, я хотел бы опровергнуть связь между его болезнью и предполагаемой причиной в Roundup.
На протяжении более 40 лет глифосат присутствует на рынке, и с тех пор он был тщательно изучен как любой другой агент защиты растений. 800 научных выводов и исследований заключают, что глифосат не является канцерогенным. К такому же выводу пришли регулирующие органы Европы и Германии, такие как Европейский орган по безопасности пищевых продуктов EFSA, Европейское агентство по химическим веществам ECHA или Федеральный институт оценки рисков BfR.
Международное агентство по исследованию рака IARC (которое принадлежит ВОЗ, но при этом ВОЗ не представляет, как часто заявляется), считает, что глифосат «вероятно канцерогенен». Однако Агентство рассматривало опасность в его потенциальной оценке, а не риск.
Опасность - это не риск. Большинство людей путают определения опасности и риска.
Опасность означает основную токсичность, которая исходит от чистого действующего вещества. Чай матэ, соленая пища, алкоголь и кофе тоже опасны. С другой стороны, риск учитывает вероятность того, что вещество, которое на самом деле представляет опасность для здоровья, при правильном использовании не причинит вреда.
Образно говоря, лев представляет довольно высокий риск для человека, но если он находится в клетке с крепкой решеткой, риск по-прежнему есть, но он управляемый. Поскольку существуют правила для «правильного использования», нам по-прежнему разрешено пить пиво или кофе, а также использовать глифосат.
И это возвращает меня к трагическому делу с раком Дуэйна Джонсона. Я действительно хотел бы знать, выполнил ли он любую из своих до 30 заявленных ежегодных обработок глифосатом в соответствии с требованиями безопасности.
Каждый фермер проходит обучение пестицидным обработкам, как использовать индивидуальное защитное снаряжение и рассчитать надлежащую дозу, работать по технологии. И это отличает знающего фермера от частного пользователя и, на мой взгляд, от школьного садовника.
Американская ответственность
Суд обвиняет Monsanto в том, что компания недостаточно предупредила Джонсона об опасностях препарата.
Для меня это типичный американский способ передачи ответственности другим – подобный надписи на бумажных стаканчиках, что можно обжечь язык или пальца, или как предупреждение на микроволновках, что они не подходят для сушки домашних животных.
Означает ли, что на таре недостаточно подробно разъяснять условия и правила обработки пестицидами? Откуда взялись доказательства и как в процессе было установлено, что истец правильно применял средство? И как была установлена связь между обработками глифосатом и его болезнью?
Я ударяю себя по лбу, думая, что иск на 289 миллионов долларов основан на неопределенных предположениях без научно обоснованных доказательств. И это прецедент для 5000 дополнительных судебных процессов. И я очень надеюсь, что в ходе последующих разбирательств органы проанализируют надежные доказательства. Пока факты говорят следующее – до сих пор глифосат классифицируется как не канцероген.
(Источник: www.agrarheute.com. Автор: Клаус Шротман).
