Его работа «Иммунотоксичность приоритетных экотоксикантов-пестицидов различных химических групп» в этом году удостоилась Молодежной премии правительства региона. О пестицидах и результатах исследований он рассказал корреспонденту «КВ» Анастасии ИЛЬЧЕНКО.
— Тарас Владимирович, ваша тема достаточно сложно звучит, расскажите, о чем она?
— В моей работе акцент делается на изучение нежелательных эффектов пестицидов на иммунную систему животных. Пестициды — это соединения разных классов, применяемые для борьбы с вредителями и возбудителями болезней растений, животных и человека. Их используют для уничтожения паразитов у животных, спасения лесов или посевов от вредителей. Они широко используются в сельском хозяйстве и, к сожалению, имеют нежелательные эффекты, один из которых связан с воздействием на иммунную систему. С этим приходится мириться, поскольку отказаться от применения пестицидов в настоящее время невозможно.
— Почему?
— Последуют огромные издержки. По данным многих исследований, значительная часть мирового урожая без них бы не сохранялась — его уничтожали бы вредители и возбудители болезней на полях, он бы портился в процессе хранения и транспортировки. Без пестицидов невозможно прокормить многомиллиардное население нашей планеты.
— Значит, все, что мы едим, содержит пестициды?
— Это недалеко от истины. По данным ряда европейских ученых, исследовавших более 65 тысяч образцов фруктов, овощей, злаков, свежемороженых продуктов в магазинах Англии, Франции, Бельгии, Германии, оказалось, что примерно в 27 процентах случаев образцы содержали два и более пестицида, а в двух процентах случаев было обнаружено восемь и более пестицидов. И это в тех странах, где экологическое законодательство наиболее требовательное. В нашей стране такой статистики нет, но думаю, что у нас тоже не все идеально.
— Каких результатов вы добились?
— Я и мои коллеги пытаемся выявить воздействие этих соединений на иммунную систему, понять, каким образом изменяется функционирование органов иммунной системы, отдельных компонентов этой системы. В последующем это позволит строить алгоритмы диагностики и лечения пострадавших животных. Наши работы публикуют научные журналы, к нам обращаются ведущие практикующие ветеринарные врачи, работающие как с домашними питомцами, так и с сельскохозяйственными животными. Мы находим способы лечения и параллельно стараемся разрабатывать методы диагностики и профилактики отравлений пестицидами.
— На каких животных вы проводите исследования?
— Эксперименты всегда начинаются с лабораторных — крыс, мышей, птиц, а затем продолжаются на производственных. У нас были работы, связанные и с крупным рогатым скотом, и со свиньями, и с курами, и с мелкими домашними животными. Опыт накоплен богатый.
— Работа, за которую вам вручили премию в правительстве, обобщающая?
— На премию выдвигалась серия работ, объединенных данным названием. Они выполнены мной или с моим непосредственным участием. У нас есть своя научная школа, руководителем которой является профессор, доктор ветеринарных наук ГЕРУНОВА Людмила Карповна.
— Вы родственники?
— Это моя мама. Родители работают в нашем вузе и являются ветеринарными врачами, докторами наук, профессорами.
— Вы единственный продолжатель династии в семье?
— У меня есть старший брат, он окончил аграрный университет, но с сельским хозяйством никак не связан — работает в торговой коммерческой фирме.
— Тарас Владимирович, а как давно вы заинтересовались этой темой?
— Изучением пестицидов я занялся, еще будучи студентом, а в последующем увлечение переросло в тему кандидатской диссертации. Она была посвящена токсикологии, воздействию пестицидов на иммунную систему. С тех пор это направление я стараюсь развивать, только на более высоком уровне и в сотрудничестве с разными организациями — с омской областной ветеринарной лабораторией, предприятиями, медицинским университетом, ИППУ СО РАН. Только благодаря такой кооперации удается добиться результатов.
— У ИППУ несколько иной профиль. На чем основано ваше сотрудничество?
— Они разработали препарат, способный выводить токсины из организма, — зоокарб. Мы изучали его свойства, и результат оказался даже лучше, чем мы ожидали. Сейчас они разрабатывают модифицированные сорбенты, которые интересуют нас как иммунокорригирующие средства.
— Как происходят отравления и какие существуют способы для выведения пестицидов?
— Отравление может произойти, например, в результате неправильно рассчитанной врачом или хозяином дозы лекарства. Животных часто обрабатывают от паразитов, и часть препарата может впитываться через кожу и попадать в кровоток. Это не обязательно будет острое отравление, но регулярные манипуляции приводят к тому, что микроколичества таких соединений накапливаются в органах и тканях животного, а в последующем могут мигрировать по пищевой цепи в наши продукты. В регионе были случаи, когда фермеры, чтобы сэкономить на услугах ветеринарного врача, применяли противопаразитарные препараты самостоятельно. Неправильный расчет доз приводил к передозировке. В итоге — острое отравление. Были случаи массового отравления свиней.
С домашними животными такая же ситуация. Хозяева действуют по принципу «чем больше, тем лучше», и препараты, которые кажутся им безвредными, начинают задавать в увеличенных дозах или чаще. Случаются парадоксальные случаи, когда инсектицидные препараты применяются категорически неправильно: вместо холки их закапывают в рот или в глаза животному.
— Классический пример человеческого фактора… Но вы работаете и со специалистами?
— Преимущественно это фермеры, практикующие ветврачи, а если говорить о крупных предприятиях, то свинокомплекс «Титан-Агро». Мы проводили исследования совместно с их ветеринарной службой. Результаты оказались неплохие, и надеюсь, эта работа продолжится.
Как любое крупное промышленное предприятие, они используют противопаразитарные препараты. Это обязательные манипуляции в условиях современного свинокомплекса, которые позволяют минимизировать ущерб от экто- и эндопаразитов. Мы подстраивались под их схемы назначения этой группы препаратов и исследовали, как инсектоакарицидные лекарственные средства, вводимые в терапевтических дозах, действуют на животных, есть ли у них нежелательные эффекты и как эти эффекты можно свести к минимуму или нивелировать.
— И как это можно сделать?
— При отравлении первый принцип — прекращение воздействия неблагоприятного фактора на организм, например, прекратить дачу кормов, содержащих остатки пестицидов, а также обеспечение ускоренного выведения ядов из организма, в частности, при помощи энтеросорбентов. Иногда этого бывает достаточно, в других случаях приходится прибегать к более действенным способам.
— Ваше исследование завершено?
— Завершить его не представляется возможным, учитывая количество применяемых препаратов. Мировой рынок пестицидов оценивается в 60 млрд долларов в год. Изучить их все просто нельзя. Мы продолжим этим заниматься, будем подробно изучать разные аспекты этих препаратов — эпидемиологические, фармакоэкономические и др. В 2017 году планируем работать с продуктивными животными. Есть задумки, которые хочется проверить.
— Опыт практической деятельности ветврача у вас есть?
— Конечно, я стажировался и в хозяйствах нашего региона, и в 2005 году, еще будучи студентом, проходил практику в Германии. Мне ее организовал один из выпускников нашего вуза и единственный врач из России, имеющий свою практику в Германии по обслуживанию фермеров, содержащих птицу.
— Какие впечатления от зарубежной стажировки?
— Больше всего запомнился контраст с нашей страной. Но, несмотря на это, именно тогда я понял, что хочу жить в России. В работе мне понравился профессионализм и четкое взаимодействие между разными структурами, чего тогда в Омске не наблюдалось. Сейчас ситуация другая, я вижу ветеринаров-профессионалов, которые не уступают зарубежным коллегам.
— Тарас Владимирович, у вас над рабочим местом висят портреты…
— Да, один — Петра Аркадьевича СТОЛЫПИНА, чье имя носит наш университет, а второй — ныне покойного моего научного руководителя доктора медицинских наук Юрия Васильевича РЕДЬКИНА. Он был одним из двух руководителей моей кандидатской диссертации. Именно этот человек привил мне тягу к знаниям и научил методологии научного исследования.
— В свободное время чем занимаетесь?
— Сейчас, когда собираюсь выйти на завершающий этап докторской диссертации, времени свободного мало. Работа в вузе, дома, ребенок (ему меньше года) отнимают все мое время. Конечно, нравится чтение, к сожалению, в последнее время оно по большей части профессиональное. Иногда удается заниматься спортом — поплавать в бассейне, выйти на лыжню, но в этом году пока еще такой возможности не представилось. С детства мне нравилось плавание, занимался им в младших классах, а в старших — боксом.
— Неожиданное сочетание: вы интеллектуал и вдруг — бокс…
— Почему нет, ведь это технология, тоже определенный алгоритм действий, пусть и не связанный с какими-то научными изысканиями. Мне нравилось заниматься, сейчас ограничил себя только просмотром некоторых поединков.
http://kvnews.ru
