— Владимир Иванович, расскажите, над каким вопросами сегодня работает Российский Союз производителей химических средств защиты растений?
— Во-первых, мы пытаемся вместе с Правительством РФ решить вопрос, связанный с отменой пошлин на ввоз действующих веществ. Уже прошло два заседания рабочей группы, которая занимается тарифным регулированием. Надеемся, что на третьем заседании мы сумеем получить положительное заключение по данному вопросу.
Во-вторых, Союз взаимодействует с Ассоциацией Европейского Бизнеса (АЕБ) в части утилизации тары. По этой теме мы провели ряд совместных заседаний, приглашали экспертов и компании, которые работают в этой сфере на мировом рынке, изучили опыт Венгрии. Весной 2012 г. уже планируем вместе с АЕБ запустить пилотный проект по сбору канистр в Воронежской области. Для этого пригласим в Россию одну из компаний, которая занимается утилизацией канистр в Европе. Переговоры с тремя компаниями уже проведены, теперь они должны предоставить нам расчеты затрат, связанных с началом этой деятельности, и предложить схемы работы.
Утилизация может идти двумя путями — или путем переработки или сжиганием в высокотемпературных печах. Логистику сбора будем выстраивать по принятым в мире схемам, в которых задействованы все участники рынка. Финансировать утилизацию также как и во всем мире, придется пестицидным компаниям, пропорционально своим долям на рынке. По предварительным подсчетам, утилизация тары стоит около 0,8—1 тыс. евро/т. На российском рынке используется примерно 2 тыс. т тары ежегодно. Так что инвестиции в утилизацию не превысят 2 млн евро.
Кроме того, нужно будет предложить меры стимулирования потребителей, чтобы они сдавали тару. На мой взгляд, это должно быть экологическое законодательство, которое понуждало бы потребителя споласкивать канистры и привозить их на пункты утилизации. В мире высоким показателем сбора канистр считается 60% от числа реализованных.
— В прошлом году, регистранты пестицидов сталкивались с трудностями из-за толкования двух законов - «О безопасном обращении с пестицидами и агрохимикатами» и «Об экологический экспертизе». А из-за чего сегодня тормозится процесс регистрации пестицидов в России?
— Уже целый год мы занимаемся вопросами, связанными с регистрацией пестицидов. В конце 2010 г. при переходе полномочий по контролю за экологической составляющей регистрируемых средств защиты растений (СЗР) от Ростехнадзора к Росприроднадзору, выяснилось, что документ, который было готово выдавать это ведомство, не устраивал регистрирующие органы. В итоге, потеряв 7—8 месяцев, участники рынка пришли к необходимости проведения экологической экспертизы (ЭЭ) всех регистрируемых препаратов. Это вынужденная мера, которой пришлось заниматься, чтобы не останавливать процесс регистрации.
Сейчас мы вместе с Минсельхозом России пытаемся отрегулировать законодательство. Текст поправок в ФЗ № 109 «О безопасном обращении с пестицидами и агрохимикатами» разработан и согласован участниками Союза. Сейчас он находится на согласованиях в министерствах. После всех согласований закон должен быть направлен в Госдуму. Но есть проблема, связанная с толкованием необходимости проведения ЭЭ. Минприроды России и Росприроднадзор настаивают на проведении ЭЭ всех регистрируемых препаратов. Союз, по-прежнему, пытается доказать, и в этом нас поддерживает и Минсельхоз России, и наука, что обязательному прохождению ЭЭ подлежат только новые вещества, поступающие в природную среду. Это записано в ФЗ № 174 «Об экологической экспертизе». Сейчас мы подбираем доказательную базу для переубеждения Минприроды России.
В начале 2012 г. появилась еще одна проблема. Вступил в силу ФЗ № 242, который определил полномочия органов исполнительной власти в части надзора за оборотом пестицидов и агрохимикатов и исключил из этого перечня Россельхознадзор. А Роспотребназор и Росприроднадзор в части их полномочий остались. Россельхознадзор провел реорганизацию и исключил подразделение, которое занималось регистрацией. В итоге участники рынка, собрав все документы, проведя ЭЭ, пришли к тому, что регистрацией заниматься некому.
Теперь мы пытаемся убедить Россельхознадзор, что ФЗ № 242 определил полномочия ведомства в части контроля за оборотом пестицидов и агрохимикатов, но никак не изменил механизм их регистрации. Недавно я встречался с заместителем руководителя Россельхознадзора Алексеем Сауриным, они планируют включить в полномочия одному из управлений ведомства необходимые функции, связанные с регистрацией пестицидов, и согласованием ввоза препаратов, имеющих регистрацию на территории РФ.
Кроме того, Минсельхоз России разрабатывает подзаконные акты, необходимые для исполнения поправленного ФЗ № 109. Ведомство также пытается взять на себя функции контроля за испытаниями пестицидов и агрохимикатов и их регистрации.
В итоге мы имеем два потенциальных регистратора и ни одного реального.
По сути, участникам рынка все равно, кто будет заниматься регистрацией. Нам важно, чтобы был понятный и прозрачный механизм взаимодействия. Практически каждый день мы проводим встречи и переговоры с теми или иными ведомствами. Сегодня нам важно успеть запустить процесс регистрации и ввоза препаратов к весне, чтобы не допустить дефицита на рынке и дать возможность компаниям поставлять продукцию в хозяйства. Надеюсь, в ближайший месяц, нам удастся это сделать.
— Какие еще проблемы, на Ваш взгляд, мешают работать российским производителям пестицидов?
— Общая для всех добропорядочных участников рынка проблема — это контрафакт. По этой теме мы тоже взаимодействуем с АЕБ, а также с органами контроля и надзора, в частности, с таможней и МВД.
С контрафактом связана такая проблема, как утилизация обнаруженной продукции. Кто этим будет заниматься, и на какие средства? Мы предлагали включить в поправки в ФЗ №109 положение о регламентировании нижней планки уставного капитала для пестицидных компаний, чтобы в случае обнаружения контрафакта нарушитель мог использовать этот ресурс для его уничтожения. Но пока убедить Минсельхоз России в необходимости таких изменений не удалось.
Конечно, Союз будет продолжать работу по борьбе с контрафактом, изучать мировой и европейский опыт. Надо стимулировать добропорядочное ведение бизнеса.
К сожалению, статистики по контрафакту нет, мы может только приблизительно оценивать его объемы. Но, по нашим наблюдениям, динамика положительная. Многие компании производители поставляют препараты напрямую в хозяйства, минуя цепочку посредников. Это позволяет гарантировать качество продукции и добросовестность поставщика. Китайские производители сегодня легально поставляют препараты на российский рынок. Интересов действовать незаконно становится все меньше.
— Ваш прогноз на 2012 г. — что будет сельским хозяйством России, с рынком пестицидов?
— По нашим оценкам, в 2011 г. рынок вырос на 20—25% в целом по России. И в этом году перспективы увеличения объемов продаж неплохие. Конечно, февральские морозы не добавляют оптимизма в отношении перезимовки озимых на юге и в Центральной России. Тем не менее, мы прогнозируем дальнейший рост рынка по всем сегментам.
По нашим расчетам, в 2012 г. в среднем он вырастет в пределах 10%. Этот прогноз учитывает как рост площадей, так и увеличение применения пестицидов. Современные хозяева понимают, что затратив средства на технику, покупку или аренду земли, удобрения и семена, экономить на пестицидах невыгодно.
— Владимир Иванович, вы возглавляли многие крупные агропромышленные компании. Скажите, в чем секрет прибыльного агропроизводства?
— Формула прибыльности в любом бизнесе одна — строгое соблюдение технологии. Агробизнес просто более сложный. У него длительный цикл — ресурсы вкладываются с осени, а выручка от реализации получается только в конце следующего года. Но любая экономия на технологии всегда отражается на результате не в лучшую сторону.
В сельском хозяйстве есть затраты постоянные — на ГСМ, технику, персонал, общехозяйственные расходы. На них существенно не сэкономишь. А экономия на материалах отражается на выходе продукции. В итоге получается убыток.
Попытка оправдываться нехваткой денег при отказе или сокращении необходимых объемов применения средств защиты растений, удобрений приводит к недовольству результатом во время сбора урожая. Таких примеров множество. Прилетел клоп-черепашка, и вместо продовольственной пшеницы аграрии получают фуражную. Разница в цене — минимум 2 тыс. руб/т. Вот цена экономии на одной операции.
Да, сельское хозяйство — рискованный бизнес. Он зависит от погоды, колебаний цен на ресурсы и готовую продукцию. Управлять как входными затратами, так и ценой реализации производитель не может. Но он может управлять урожайностью. Соблюдение технологий даже влияние погодных условий сводит к минимуму. А получив максимальный урожай, аграрий в любом случае окажется в выигрыше. Сэкономив же — он потеряет дважды — и в валовом сборе и в себестоимости продукции.
Конечно, агрорынку необходимы сильные отраслевые союзы, которые могли бы давать прогнозы, оценивать потребность в тех или иных сельхозкультурах, подсказывать производителям, какие культуры сеять, чтобы быть с прибылью. Это мировая практика и надеюсь, что и в России мы к этому придем. Наряду с этим в стране нужно развивать переработку, в том числе глубокую переработку зерна, и расширять внутреннее потребление продукции растениеводства.
— Компания Olam International недавно вложила 400 млн долл. в молочное животноводство Пензенской области. Это крупнейшая иностранная инвестиция в агрокомплекс в современной истории страны. А как вы оцениваете перспективы прихода международных инвесторов в растениеводство России?
— Приход иностранных инвесторов — хороший сигнал для бизнеса. В этом есть определенная заслуга правительства, которое позволяет надеяться на защиту внутреннего рынка. А это значит, и доходность бизнеса будет расти.
В мире земля стоит дороже, чем в России, но по эффективности сельского хозяйства некоторые предприятия уже не уступают мировым. Конечно, есть у нас проблемы общего инвестиционного климата в стране. Поэтому пока иностранных инвесторов в АПК немного. Но они будут появляться.
Сделка с Olam — уже не первая на российском рынке. В Черноземье активно работает компания Black Earth Farming, которая занимается растениеводством — выращивает кукурузу, рапс, подсолнечник. Есть в России немало примеров, когда иностранцы приезжают и строят семейные фермы в глубинке. Думаю, мы знаем не обо всех инвесторах на этом рынке.
— Как Вы считаете, нужно ли менять земельное законодательство России для улучшения инвестиционного климата в стране?
— Вопрос исторически сложный. На мой взгляд, изначально, когда возникла проблема реогранизации колхозов и совхозов, был выбран неверный путь. Нельзя было сразу раздавать землю. Я и тогда говорил, что ее лучше придержать, чтобы потом дать тем, кто готов реально не ней работать. В итоге сегодня мы имеем огромное количество трудностей с оформлением паев. А кто будет вкладывать серьезные деньги в растениеводство при нерешенном вопросе с землей?
На мой взгляд, положение о субсидировании ввода новых земель, которое предлагает Минсельхоз России, — правильная позиция. Это позволит бизнесу более эффективно использовать земли, которые пока еще не находятся в обороте. Кроме того, на уровне субъектов Федерации следует объединять невостребованные земли, не имеющие юридической базы. Действующее законодательство делать это позволяет.
— Если представить, что завтра импорт пестицидов прекратится, смогут ли отечественные производители удовлетворить спрос на внутреннем рынке?
— Да. Я уверен в этом на 100%. По объемам производства существующие мощности российских предприятий могут обеспечить потребность рынка без проблем. По ассортименту — тоже. За исключением нескольких находящихся под патентной защитой продуктов, все остальные препараты производятся на российских заводах. Даже после вступления России в ВТО российские производители пестицидов в полном объеме смогут обеспечить потребности внутреннего рынка. У нас есть только одна проблема — пошлины на ввоз действующих веществ (д.в.), но и ее мы надеемся в ближайшее время решить.
Вообще, на мой взгляд, отрасль производства пестицидов нужно поддерживать на государственном уровне. Потому что защита растений — это стратегическое направление деятельности. Но это начинают понимать, только когда в стране случается нашествие саранчи или лугового мотылька.
Господдержка отечественного производства пестицидов пойдет на пользу и аграриям. Потому что они будут уверены в завтрашнем дне в смысле обеспечения препаратами.
Кроме аграриев, пестициды закупают железные дороги, воинские части, газовые и энергетические службы. Они тоже должны понимать, что бюджетные деньги нужно тратить на отечественную продукцию.
На мой взгляд, эти положения нужно закрепить законодательно, а на уровне постановления правительства.
— Как Вы считаете, какая форма господдержки АПК наиболее эффективна?
— Поддержка приобретения топлива. Стоимость ГСМ для АПК сегодня снижается на 30%. Это повышает привлекательность агробизнеса.
Кроме того, мы работаем с Минсельхозом России по вопросам господдержки приобретения пестицидов по всем значимым направлениям развития растениеводства. Программа по сахарной свекле дала отличные результаты, впервые мы наработали столько сахара, что даже сезонная пошлина на сахар-сырец в этом году не будет снижаться. В 2012 г. кроме сахарной свеклы будет субсидироваться также защита рапса в размере 220 руб/га.
Поддержка агрострахования также способствует тому, чтобы аграрии больше вкладывали в землю и ориентировались на максимальный результат.
Еще, на мой взгляд, нужно поддерживать инфраструктуру. Проблема обеспечения жильем, строительства дорог в сельской местности, газификация — остаются пока нерешенными.
Все остальное, если это выгодно, производитель сделает самостоятельно. Сегодня все владельцы сахарных заводов занимаются выращиванием сахарной свеклы. Потому что это достаточно эффективный бизнес. То же самое касается риса — выращивать его выгодно, а благодаря этому в краткие сроки страна вышла на уровень самообеспечения по этой культуре. Сегодня рис уже отгружается на экспорт. Среди других выгодных культур — соя, подсолнечник.
— Как, на Ваш взгляд, повлияет на развитие АПК и страну в целом вступление России в ВТО?
— Участие в международных организациях, одной из которых является ВТО, это в любом случае положительный факт. Мы будем иметь равные с другими участниками рынка права, что очень важно, поскольку Россия продает большие объемы зерна, поставляет на экспорт подсолнечное масло, рис и другую сельхозпродукцию.
Конечно, ВТО накладывает ряд ограничений, в частности на уровень господдержки внутреннего производства. Но по сельскому хозяйству согласованные величины находятся на достойном уровне.
Если Россия будет использовать возможности, которые дает членство в ВТО, на мой взгляд, вреда экономике не будет. Главное, соблюдать правила этой организации.
— Планируется ли разработка и принятие программы по утилизации непригодных и запрещенных пестицидов в России? Кто будет финансировать эти работы?
— Утилизация неиспользуемых или запрещенных пестицидов — это вопрос советского наследства. И решаться он должен на государственном уровне. Государство должно определить способ и место утилизации и найти финансирование. Например, под утилизацию пестицидов можно переоборудовать освобождающиеся заводы по уничтожению химического оружия.
Когда я еще работал в Минсельхозе России, запрещенных пестицидов и препаратов с истекшим сроком годности было около 20 тыс. т. Думаю, сегодня эта цифра не сильно изменилась.
В Европе такой проблемы нет. Потому что там никто никогда не покупал пестициды впрок. Там препараты, которые по каким-то причинам не использованы в течение сезона, возвращаются назад производителю.
Беседу вела Диана Насонова
