О том, какими катастрофами оборачиваются жадность и тщеславие, автор портала Civil Eats Кэти Родригес поговорила с признанным экспертом систем земледелия в Гавайском университете: «Лахайна, бывшая столица Гавайского королевства, когда-то представляла собой процветающий экологически разнообразный ландшафт, полный прудами с рыбой, лесами хлебного дерева улу и полями со сладким картофелем. Но колонизация и пришедшее вместе с ней интенсивное сельское хозяйство оказали разрушительное воздействие на традиционную агрокультуру, не только истощив плодородные почвы, но и сделав большую часть острова подверженной пожарам.
Сегодня плантации сахарного тростника и ананасов покрывают, то есть покрывали до пожара, обширные территории Западного Мауи. Производство сахарного тростника и ананасов господствовало почти два столетия, а методы монокультурного земледелия стали исключительно прибыльными благодаря кабальному рабству. Монокультуры изменили естественные экосистемы, поскольку компании отводили воду из влажных районов острова для орошения полей в более засушливых частях.
По мере того, как Бразилия и Индия становились сильными конкурентами в производстве дешевого сахара, островная сахарная промышленность пришла в упадок. Последний сахарный завод на Мауи закрылся в 2016 году. Заброшенные плантации сахарного тростника заросли сорняками или были преобразованы компаниями-владельцами земель в туристические площадки, чтобы компенсировать потери за счет доходов от туристов. Тем временем местные сообщества ведут постоянную борьбу за права на воду.
Вот что рассказал порталу Civil Eats в интервью Ноа Линкольн, доцент кафедры местных культур и систем земледелия в Гавайском университете в Маноа, отметив, что сахарный тростник не всегда был врагом местной экологии: «Сахарный тростник был завезен на Гавайи, вероятно, около тысячелетия назад полинезийцами. До прихода европейцев он играл ключевую роль в широком спектре традиционных систем земледелия.
В нашем недавнем исследовании мы видим, что на самом деле сахарный тростник обладает высоким потенциалом фиксации азота, и это, вероятно, имело решающее значение для долгосрочной устойчивости наших засушливых земель с точки зрения динамики азота и здоровья почвы, как один из крупнейших производителей биомассы среди мировых культур, поэтому сахарный тростник имел решающее значение для мульчирования почвы, ее плодородия и борьбы с сорняками. Парадоксально, как столь полезное растение затем нанесло пагубный удар.
Но вернемся к началу. Многие разновидности сахарного тростника по характеру роста больше напоминают траву, адаптированную к засушливым местам обитания. Если посмотреть на дикую природу предков сахарного тростника, то можно увидеть, что они обитают повсюду: от затопленных болот до довольно сухих территорий. Полинезийцы, путешествуя по островам, посещали широкий спектр сред обитания и отбирали именно устойчивые к разным средам разновидности сахарного тростника. Хотя принято думать о сахарном тростнике как об очень жаждущей культуре, он хорошо адаптирован к засухе со своим восковым покрытием и управлением дыханием через устьица для уменьшения потерь воды.
С другой стороны, если накачать сахарный тростник водой, то урожай будет намного выше. Чем и стали заниматься крупные компании-производители, перебрасывая воду из ручьев в промышленные арыки для орошения обширных плантаций. Логично, что ручьи пересохли. Так, одна из первых компаний, занявшихся плантациями сахарного тростника на Мауи, «высосала» в свой протяженный арык воду из 27 ручьев. В Восточном Мауи шли очень долгие юридические баталии: местных жителей сражались в судах за воду, которую они потеряли. За последнее десятилетие достигнуты некоторые победы с точки зрения восстановления стандартов притока и гарантирования определенного количества воды местному населению.
К сожалению, сегодня многие коренные островитяне, желающие заняться восстановительным сельским хозяйством на заброшенных землях, не могут себе этого позволить: стоимость земли и воды столь высоки, что не по карману обычному жителю. С 1950-х годов мы ежегодно теряем около 1 процента наших сельскохозяйственных угодий. Их перераспределяют под жилищное строительство или превращают «джентльменские фермы», где богатые люди строят особняк и держат для статуса несколько дорогих породистых лошадей.
Теперь о пожаре. В Лахайне раньше были значительные заболоченные территории и низменные равнины. В старину говорили: «Лахайна сидит в доме среди деревьев улу», то есть в древней роще хлебных деревьев Малаулумулеле. В старых документах весь город Лахайна описывается как лесной массив с изобилием плодов хлебного дерева. Но появились плантаторы и занялись вырубкой. Дошло до того, что был принят закон, запрещающий вырубку дерева улу.
Однако бизнесмены нашли выходи здесь, они начали складывать жом, отработанные отжимки сахарного тростника, вокруг основания дерева и сжигать его. После трёх или четырёх поджогов дерево погибнет. Таким образом, бизнесмены, формально не нарушая закон, систематически и целенаправленно уничтожили хлебные деревья в этом районе. Им и в голову не приходило, что хлебные деревья оказывали очень существенное влияние на влажность региона. Хлебные деревья с глубокими корнями добывают воду из глубокого уровня грунтовых вод.
Если вы посмотрите на количество осадков, в Лахайне всегда было слишком засушливо, чтобы выращивать хлебное дерево. Но тот факт, что их было так много, а территории отличались заболоченностью, говорит вот о чем.
Деревья использовали этот подземный уровень грунтовых вод, поднимая влагу на поверхность, перераспределяя часть этой влаги через опад из листьев, создавая условия для уменьшения испарения и удержания дополнительной влаги. По сути, была совершенно другая экология этого региона по двум причинам: ненарушенный поток реки и ручьев, который позволял пополнять запасы подземных вод, и эти обширные лесные ландшафты. Плантаторы удалили и то, и другое. Они полностью перенаправили реку и ликвидировали древесный покров. Я думаю, что долгосрочные экологические последствия этих изменений стали настоящей пороховой бочкой для недавнего катастрофического пожара.
За последнее столетие наша страна все больше осознает негативные внешние последствия интенсификации сельского хозяйства, такие как потеря почвы, отравление грунтовых вод, эвтрофикация и мертвые зоны в Мексиканском заливе. Как страна, мы начали признавать и, по крайней мере, пытаться найти пути для возвращения к регенеративному сельскому хозяйству. Эта модель может способствовать восстановлению почв, улучшению качества воды и биоразнообразию. В гавайской культуре, да и вообще в любой культуре коренных народов, сельское хозяйство является основным способом взаимодействия людей с окружающей средой, но интенсивный АПК разрушает эту модель до основания. Мое мнение, что усилия по переходу на регенеративное сельское хозяйство необходимо ускорить, вполне согласуется с настроениями нашего коренного населения».
По статье Кэти Родригес, опубликованной на портале civileats.com. Автор изображения: Анна Медведева, AgroXXI.ru).
